Че Гевара. Важна только революция
Шрифт:
В целом политика США в отношении Кубы была направлена на защиту своих, весьма серьезных, интересов в сфере экономики. Беспорядки шли во вред бизнесу, и в Вашингтоне превалировала та точка зрения, что лучшим способом притушить народное волнение будет нажать на Батисту, с тем чтобы тот «демократизировал» Кубу путем проведения «безопасных» выборов с предсказуемой победой одной из умеренных партий. Но упорство Фиделя нарушало статус-кво, и Госдепартамент, ЦРУ и Министерство обороны не имели единого мнения относительно того, что с ним делать, поэтому их действия часто противоречили друг другу.
Прежде чем занять свой пост, Смит послушал, что говорят в Вашингтоне, и вынес четкое представление: Госдепартамент хочет устранения Батисты от власти и активно, хотя и тайно, поддерживает Кастро. Прибыв на Кубу, Смит обнаружил, что и находящиеся там
Мнения разделились и по поводу политической ориентации Кастро, но лишь отдельные чиновники склонны были верить Батисте, твердившему, что Фидель коммунист. На своей первой пресс-конференции Смит воздал должное Кубе за ее усилия в борьбе с коммунизмом, но отметил, что не думает, будто Кастро настроен прокоммунистически. Однако затем, увидев, как в Сантьяго полиция применяет дубинки и шланги с водой против толпы женщин-демонстранток, Смит публично осудил столь жестокие меры и перед отъездом возложил венок к могиле Паиса. Этот жест пробудил в кубинцах надежду на то, что политика Вашингтона претерпела изменения, поскольку непопулярный предшественник Смита Артур Гарднер всячески покрывал Батисту. Более того, в частной беседе с диктатором он даже предложил отправить к Фиделю в сьерру наемного убийцу.
После весьма откровенных замечаний Смита по поводу действий полиции в Сантьяго споры вокруг Кастро вспыхнули с новой силой: чиновники Батисты и американские ультраконсерваторы обвинили Вашингтон в потворстве коммунизму.
ЦРУ тем временем пыталось завязать контакты с повстанческим движением Фиделя через посредство официальных лиц, находившихся в Сантьяго и Гаване. Первое упоминание о таких контактах обнаруживается в упомянутой записи в дневнике Че касательно письма Армандо Харта (апрель 1957 г.). Следующее упоминание можно отыскать в датированном 5 июля письме Франка Паиса Фиделю. Он информирует его о том, что сумел добыть американскую визу для Лестера «Гордито» Родригеса, важного члена «Движения 26 июля», и далее сообщает: «Американское посольство обратилось к нам с самым что ни есть похвальным и полезным предложением помощи любого рода в обмен на прекращение воровства вооружения с их базы в Гуантанамо. [16] Мы обещали им это в обмен на двухлетнюю визу для Гордито и обеспечение его выезда за пределы страны. Сегодня они выполнили свое обещание: консул пригласил его к себе лично, а нужные ему бумаги, письма и карты были отправлены с дипломатической почтой. Хорошая сделка…»
16
«Движение 26 июля» имело большой успех в подпольной пропаганде своих идей среди кубинцев, работавших на базе Гуантанамо, в результате чего те стали красть для революционеров оружие и боеприпасы со складов американцев. Как и большинство других использованных автором цитат из писем повстанцев, отправленных в период войны, эта цитата заимствована из книги: Carlos Franqui. Diary of the Cuban Revolution. New York: Viking Press, 1980. (Примеч. авт.)
11 июля Паис снова написал Фиделю: «Мария А. сообщила мне сегодня в полдень о том, что американский вице-консул хочет поговорить с тобой в присутствии еще кого-то, но она не знает, кого именно».
Тед Шульц, автор биографии Фиделя Кастро, пишет, что в период между августом 1957 и серединой 1958 г. ЦРУ заплатило по меньшей мере пятьдесят тысяч долларов различным агентам «Движения 26 июля».
Фидель дал согласие встретиться. В своем ответном письме Франку Паису он сообщал: «Я не понимаю, какие у нас могут быть возражения против посещения американских дипломатов. Мы вполне можем принять тут американского дипломата, точно так же как мы бы приняли дипломата из Мексики или любой другой страны». Далее он продолжал в весьма напыщенном духе, очевидно предполагая, что его послание будет передано американцам. «Они хотят иметь более тесные дружеские связи с триумфаторами кубинской демократии? Великолепно! Это свидетельство того, что они осознают, каким будет
Несмотря на согласие Фиделя, встреча между ним и агентами ЦРУ, по-видимому, так и не состоялась. Возможно, сначала ей помещала смерть Паиса, а затем она была снята с повестки дня в связи с изменениями в планах ЦРУ. Стоит заметить, что Паис также встречался с представителями группы недовольных офицеров военно-морской базы Кубы в Сьенфуэгосе, которые вынашивали заговор против Батисты и план которых получил также тайную поддержку американцев.
Уильям Уильямсон, второй человек ЦРУ в Гаване, сказал заговорщикам, что в случае успеха они могут рассчитывать на признание США. В июле группа вступила в контакт с Фаустино Пересом в Гаване и Франком Паисом в Сантьяго с предложением альянса. Выслушав их план, Паис очень вдохновился и передал информацию Фиделю.
Предложение было заманчивым: морские офицеры планировали устроить не просто мятеж в казармах, а полномасштабное восстание с целью сбросить Батисту. Несмотря на то что публично Кастро высказывался против военной хунты, Фидель был не прочь использовать этот шанс, к тому же он почти ничего не терял, поддерживая заговорщиков из Сьенфэугоса. Во-первых, участие требовалось не от его людей в сьерре, а от активистов движения в льяно, и это давало Фиделю возможность откреститься от своего участия в заговоре, если тот провалится. Во-вторых, если бы Кастро отверг этот план, а заговорщикам удалось бы достичь своей цели, ему пришлось бы выступать уже против них и оставаться по-прежнему запертым в горах. Конечно, имелся риск, что его помощью воспользуются для того, чтобы обойти его, но Фидель в любом случае мог продолжать борьбу с высокогорья.
Вместе с тем Паис и Фаустино Перес пытались добиться от Фиделя разрешения открыть «второй фронт». Цели у них были двоякими. С одной стороны, «второй фронт» отвлек бы часть внимания от повстанческих отрядов Кастро, с другой — лишил бы Фиделя полного контроля над военными действиями.
Но Фидель был неколебим и продолжал настаивать на том, что движение должно всецело поддерживать его собственную армию: пока она не обрела твердую почву под ногами.
Но это было только началом расхождений между сьеррой и льяно. Находясь в заключении, Карлос Франки, Фаустино Перес и Армандо Харт постоянно вели переговоры с членами других оппозиционных партий Кубы. Они пришли к выводу, что непреодолимые идеологические разногласия мешают «Движению 26 июля» войти в альянс с Народной Социалистической партией, но отмечали вполне реальную возможность заключения пакта с «Директорией». Этому альянсу мешало то, что членам «Директории» решительно не нравилась склонность Кастро к авторитаризму. Фиделя давно критиковали за эту черту, ее признавали и его сподвижники по движению; активисты в льяно уже почти в открытую выражали недовольство автократическими замашками Фиделя и бесконечными требованиями работать исключительно на него.
Подпольщики в льяно занимались организацией взрывов и диверсий, ликвидацией врагов, контрразведкой с внедрением шпионов в ряды правительственных вооруженных сил, содержанием тайных квартир и лазаретов, контрабандой оружия. Теперь они должны были также устраивать диверсии на плантациях и заводах в соответствии с указаниями Фиделя, изложенными в его февральском воззвании: необходимо было сформировать национальный рабочий фронт для противодействия контролируемому Батистой профсоюзу; организовать общую забастовку и, наконец, что немаловажно, вести постоянную работу по обеспечению Фиделя деньгами и оружием.
Перспектива открытия новых фронтов партизанской войны стала реальной только после того, как движение получило в свои руки оружие, переданное ему после неудавшегося нападения «Директории» на президентский дворец. Часть его была отправлена Фиделю, но оставшимся Франк Паис вооружил новую группу повстанцев, возглавленную бывшим студентом-юристом Рене Рамос Лятуром, он же Даниэль. Базой для группы Даниэля стала небольшая, но стратегически важная горная цепь Сьерра-Кристаль, находящаяся к востоку от Сьерра-Маэстры. Однако первое предпринятое Даниэлем нападение на армейский гарнизон провалилось, закончившись потерей значительной части вооружения и нескольких человек. Франк Паис эвакуировал часть оружия и спрятал Даниэля с двадцатью его соратниками на явочных квартирах в Сантьяго.