Чеченская обойма
Шрифт:
19 апреля.
Сегодня сломался наш многострадальный движок, и я пишу при свечах. День был сверхнасыщенный и еще не известно, как закончится.
Поднялись около шести. А в полседьмого уже в полной форме и в снаряжении подошли к операм. Была работа по задержанию двух молодых парней. Один из них служил раньше в милиции, а при Дудаеве оба (братья) служили в дивизионе полиции особого назначения. Это было еще полбеды, но эти негодяи изнасиловали русскую девчонку. Так что работа вызывала у нас вполне понятные чувства. Подъехали к дому тихо, очень грамотно вошли и взяли обоих тепленькими. Дом набит оружием: 5 гранат, вставной стволик под автоматный патрон, ножи, патроны. Снова отличился наш старый надежный Кижуч. Нашел в шахматной доске вроде бы случайный набор железяк,
Сдали этих ореликов в фильтрационный пункт, где их ждали возбужденное уголовное дело, прокурор и возбужденные сотрудники «фильтра». Говоря откровенно, в этом учреждении, где дорабатывают свои командировки люди, вышедшие из боев февраля — марта, до сих пор царит дух ожесточения, точнее — жестокости. Правда, и публику сюда привозят соответствующую. При нас привезли взрослого солдата-контрактника, который за бутылку водки зарезал товарища. Второй, тоже по пьянке, избил до полусмерти офицера. До этого привозили командира отделения, который застроил свое отделение и расстрелял девятерых из автомата, уже на пути домой. Ну, последний, скорее — клиентура психиатра. А вот такие пьяные убийцы и мародеры — бич войск и МВД. А вред, который они приносят, многократно усугубляется слухами и пересудами.
Кстати говоря, наши ребята ведут себя достойно. Такая сдержанность дает свои плоды. Комендант отметил, что идут хорошие отзывы от людей. С нашими охотней работают и местные милиционеры, а они — неоценимый источник информации.
Перед обедом успели, по информации нашего приятеля из ППС, отработать два дома. Семейка в первом доме душманская, в глазах — ненависть аж сверкает. Нашли протирки от автомата. Но оружия не было. Неудивительно: в доме два запасных выхода, в том числе через дворы, рядом — стройка и разрушенные дома. Нужно быть идиотом, чтобы прятать оружие дома. После обеда готовились к выставлению первой засады. Под видом массового прочеса забросили в пустующий дом 6 человек. Возглавили засаду Олень и Пионер, с ними 4 снайпера. Выставились в районе, откуда постоянно обстреливают 19-й блокпост — наших соседей — приморцев. Вообще-то это работа СОБРа, но наших суперов уже половина уехала, а вторая — собирается. Я на базе — с группой резерва. Блокпост метрах в 100–150, там тоже наши: Носорог с командой. Так что нападения на засаду быть не должно. А вот схватка снайперов — дело серьезное.
Наготове стоит наш БТР, отсюда, от базы, до засады 3–4 минуты ходу. Если завяжется бой, наша задача — ударить в тыл нападающим. Работать придется открыто, с брони, с ходу, поэтому беру с собой Кижуча. С ним можно послать любую группу, если нужно будет разделиться и действовать в отрыве.
Сижу, считаю варианты, а их миллиона полтора. Но задача одна — максимально обезопасить своих. Кстати, народ уже настолько привык работать в брониках, что даже нет поползновений выскочить на работу с голым пузом. Я сам проработал сегодня с 6.30 до 13.00 в полном загрузе (броник с дополнительными пластинами, «разгрузка» с 3 магазинами, 4 гранатами, рацией, наручниками и т. п.). И только сняв все на базе, сообразил, насколько привычной стала эта нагрузка. Хлещет проливной дождь, ветер рвет жестянки и ломает ветки. Ребятам придется тяжело.
20 апреля.
Ночь не спал. Так, полеживал в полузабытьи, подскакивая на каждый шорох рации.
Вообще, за эти двадцать дней выспался сладко один раз: когда в ночь на 16-е наши отработали, и все посты вернулись на базу. В ту ночь СОБР и комендатура воевали до утра, часов до 4-х, лупили из подствольников и даже противотанковых гранатометов. А я в ноль с небольшим спросил у Танкиста: «Есть там что-нибудь серьезное?» Он ответил, что снайперский пост ничего не наблюдает. Тогда я завалился и упал в черную яму, из которой с трудом выкарабкался в седьмом часу утра. И никакая «музыка» не помешала.
Но в эту ночь, понятно, с минуты на минуту ждал информации от засады. А у них вышла из строя радиостанция. В час ночи стал работать снайпер против поста приморцев. Позицию он выбрал в метрах 150 от нашей засады. Напрасно он это сделал: ничего, кроме неприятностей, у него из этого не вышло. Мак-Дак
А на базе уже шестую ночь, после того как бригада Пастора причесала пятиэтажку и «зеленку», — спокойно. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Похоже, что решение относительно наших «залетчиков» было принято правильное. Парни очень стараются, переживают, хотя вида не показывают. Но когда мы поехали на стрельбы, кто-то из ребят заметил: «А пятисуточники затосковали!» Когда же направлял людей в засаду и Фрицу пришлось отдать свой автомат с ночной оптикой, надо было его видеть. По-нормальному, он-то был одним из первых кандидатов. Вообще, хорошо, что не поддался эмоциям. Можно было отправить любого из них с Коксом и Бугром, но здесь это — «высшая мера» и несмываемый позор. И неизвестно, как сказалось бы это на настроении ребят, здесь многие психические реакции непредсказуемы. А так, наоборот, произошла своеобразная разрядка и появилась новая тема для шуток и подначек. Причем желающих оказаться на месте «дисциплинарно-кулинарной бригады» пока не наблюдается.
Сегодня дозвонился наконец домой. Оказывается, сразу после моего последнего звонка, 14 апреля, жена Пушного родила двойню — мальчика и девочку. Так что из-за наших проблем со связью счастливый папа не знал о прибавлении.
Поздравили его в обед. Пришлось, по требованию трудящихся, наливать ему дважды: как поработал. Одним из пожеланий было — повторить успех…
Вообще, народ у нас без излишних сантиментов, но относятся друг к другу тепло. Вчера у Деда был день рождения, так ребята после работы по выставлению засады приволокли ему букет тюльпанов. Удав с самым серьезным видом рассказывал, что собирал их для Деда на минном поле, ежесекундно рискуя жизнью, хотя явно сперли их с клумбы. А позавчера был день рождения у Висельника. Он пришел за стол в маечке и золотой тюбетейке, купленной на рынке.
21 апреля.
После двух бурных суток — затишье. Дороги развезло, грязь везде непролазная, комендатура отменила патрули.
Правда, нас в 6 утра «прокатили» наши оперативники. С вечера попросили 10 человек поддержки на утро. Мы, как умные Маши, в 6 часов в полной боевой построились на выход. Я пошел в оперчасть и узнал, что к ночи они передумали и, поручив друг другу нас предупредить, все мирно почивают. Пришлось разъяснить, что если моим чертям дана команда «Фас!», то отменять ее неправильно, могут порвать и того, кто так глупо шутит. Вообще-то оперчасть и остатки СОБРа заменяются завтра-послезавтра, им все уже до лампочки, и дел с ними никаких больше иметь не надо.
Поэтому, отоспавшись, решили устроить выходной с постирушками. У нас появилась новая бочка на колесах, очень нарядная, синяя, с надписью «Пиво». Она была рада обрести новых хозяев и сегодня привезла нам целую тонну горячей воды.
Часов в 11 мы с Черным и Гангстером поехали в ГУОШ. Как всегда, нам там сказали, что денег нет (а обязаны за первые 15 дней выдать по 300 тысяч [3] на брата), боеприпасов нет и т. д.
Дозвонился домой Григорьеву, и у него через третьи руки узнал, что якобы Кокс и Бугор решили вопрос с билетами домой на 16 мая. Это было бы очень здорово.
3
Неденоминированных.