Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— Тогда ты предметом торга точно не станешь. Тебя опустят сначала, а потом голову отрубят, — негромко, чтоб не услышали домочадцы Сулеймана, пошутил Костя.
Гы-гы-гы, — Бескудников не утрачивая бодрости духа, продолжал жрать печенье с вареньем. Мальчиш-плохиш, классика жанра. Катаев с Долговым маленькими глотками пили чай, осматривая интерьер двора и дома.
— Пулемёт ничего там не отдавил? — кивнул Бес на зажатое между ног оружие Долгова.
— Нет, — Саша всё ещё не был настроен на игривый тон.
Давно забытые очертания Гудермеса шевельнули статичные картины воспоминаний
— А чего ты один? Где Сулейман-то? — спросил Костя Рябинина, когда тот минут через пять поднялся на веранду.
— Он с другой стороны в дом зашёл, собираться ему надо, — ответил Сергей, присаживаясь и торопливо наливая чай в кружку, — я ему вкратце ситуёвину обсказал. Времени нету практически.
— Ему интересно? — Саня Долгов, с приходом Сергея малость расслабившись, хрустнул пряником.
— Думаешь по нему понять можно, — хмыкнул Рябинин в ответ, — сказал, что до вечера их родню найдёт. Вы, кстати, закругляйтесь, уже ехать обратно надо…
Сглотав чай, оперативники спустились к УАЗу. Рябинин и Бескудников задымили. Ещё минуты через три из дома, уже со стороны веранды, облачённый в серый костюм и голубую тенниску, вышел Сулейман.
— Чай панравился, варэнье? — улыбаясь, как педофил-воспитатель, поинтересовался он.
Все дружно, как по команде, закивали головами.
— Ну, вроде всё, Сулейман. Мы поедем… — Рябинин протянул ладонь для рукопожатия, — тебя когда ждать?
— Думаю, завтра да абэда ынформация будэт, — он пожал Серёгину руку и добавил, вроде как для себя, — жаль врэмэни мало…
— Чего нет, того нет, — Сергей нырнул за руль и все остальные, раскланявшись, тоже полезли в салон.
Снова, появившаяся непостижимым образом, женщина отворила ворота и, сдав задним ходом, Сергей вывел машину на улицу.
Обратный путь до Грозного Катаев и Рябинин вяло прообсуждали перспективы затеваемого обмена. Человек, двигающийся по таким темам, не может внушать полного доверия, о чём Костя прямо и сказал Сергею.
— Понимаешь, Костян, — глядя в дорогу, ожидая препятствий, ям и ухабов, ответил Рябинин, — как раз в таком бизнесе и надо целиком доверять друг другу… Думаешь ему не страшно? Ещё как. Те к кому он с предложениями ездит тоже подставы не исключают. Да я, думаю, и мы, если он обманет, по головке не погладим…
— Значит бизнес стоит таких нервяков… Сколько интересно зарабатывает?
— Хм… В прошлый раз через него четверых махнули… Но за деньги он ни разу не заикнулся… Я, говорит, хочу мира, чтобы и ваши и наши возвращались домой…
— Пацифист, блин… — Костя не верил в этот дешёвый альтруизм, особенно, вспоминая его дома и автомобили, — а в те разы как меняли? По официалке?
— В те разы проще было… Война была, а не как сейчас, хер пойми чего… В яму посадим, попытаем, если «душара» голимый на «боевые» спишем, если что попроще, типа этих двоих, меняем… И болт забивали на прокуратуру и прочую шнягу…
— Нормально… Так ведь можно заехать в любое село да наловить там… Оптом…
— По беспределу работать нельзя. Даже здесь, — по интонации чувствовалось, что Сергей говорит искренне, — хотя беспредел каждый по-своему понимает…
Сзади,
— Серый, может ближе к Грозному тормознём, мяса похаваем…
— И хорошо бы! Пива! — докрикнул Бескудников. Катаев с Рябининым рассмеялись. Сергей, на секунду повернувшись, ответил:
— Пиво молоко мента!
Бес расплылся в улыбке, махнул рукой и откинулся на спинку сиденья.
— А пленные, которых меняли, как у «духов» оказывались? — продолжил Катаев тему.
— Да идиоты в основном! — ответил Сергей, — Из шестерых, ну, двоих я не через Сулеймана менял, только один с «боевого» попал. «Чехи» колонну обстреляли, он с «брони» слетел, его и прибрали… А остальные… — он в сердцах махнул рукой, — двое нажрались, баб по Гудеру пошли искать. Другой на посту уснул, ещё двое, ночью, в жопу пьяные, по-моему в Назрани, за бухлом попёрлись… Вроде, кого-то из них «чехи» поломали сильно…
— В общем, полное отсутствие дисциплины и соблюдения мер личной безопасности, — официальным тоном за него закончил Катаев.
Подъезжая к Грозному, около одного из блокпостов, Рябинин заметил в стороне от дороги, курившийся дымок мангала. Съехав на обочину, он остановил машину напротив хозяйства шашлычника.
— Эй, кишкоблуд! Приехали! — крикнул Катаев Бесу.
Тот, выпрыгнув со своего места, пошагал за Рябининым к палатке, а Долгов и Катаев, оставшись, расстелили на капоте УАЗа несколько листов ещё вологодских газет. После недолгих переговоров, шашлычник поменял четыре порции шашлыка на две канистры бензина, излишки которого присутствовали в баке. Чтобы господа офицеры не портили себе аппетит перед трапезой, услужливый торгаш сам отсосал бензин из бака в канистры. Через шланг, естественно. Бес попытался в эту цену впихнуть ещё пару пива, но продавец был непреклонен. В конце концов, Бескудников плюнул и, купив живительной влаги за свои деньги, присоединился к, расправляющимся с горячим мясом, друзьям.
— Парни, давайте не затягивать, мне в контору надо. Я же ещё и дежурю сегодня, — вспомнил Костя, глядя на вползающее в зенит солнце, — а то Тара за меня горбатится.
— Ничего Тара не переломится, ему лишний раз полезно поработать, — оторвав бутылку от губ, сказа Бес, — молодой он ещё, вся служба впереди…
— А Катай где? — зашедший на кухню, где шла игра в карты, удивлённо спросил Серёга Капустин. Одет он был по форме, в руках держал бронежилет.
— Я за него… — с интонацией Шурика из «Операции Ы», не оборачиваясь, ответил Таричев.
— Не, в натуре, где он? — надев броник через голову, Серёга подтягивал крепления.
— Я тебе и говорю, — Таричев, перекинул ногу через лавку, разворачиваясь от стола, — он отъехал, я заменил…
— Понятно… Тогда собирайся, на Жидовке «жмура» какого-то в форме «инженерка» обнаружила… Мобовцы уже загрузились нас ждут…
— Была лучшая комбинация, — Саша бросил карты на стол, — играйте, я погнал…
Через пять минут опера подошли к зданию комендатуры. Капустин зашёл внутрь, отметиться в дежурке, а Таричев двинул к УАЗу, около которого, попинывая колёса, маялся лёгким похмельем, Юра Окунев.