Чеченский рецидив. Записки командующего
Шрифт:
В долине реки Нетхой между селениями Янди-Котар и Старый Ачхой Урус-Мартановского района обнаружены полтора десятка пещер с останками по меньшей мере десяти человек. Этих людей бандиты похитили в период 1994–1996 годов. Стены пещер покрыты надписями на русском языке.
В Аргуне группа боевиков попыталась взорвать местную ТЭЦ. В ходе начавшегося боя семеро нападавших убиты, двое ранены.
Две недели находились в плену у бандитов двое военнослужащих мотострелковой части, дислоцированной в Шали. По словам солдат, их увезли в горы, держали в земляной яме, не давали ничего, кроме воды, постоянно избивали. Освобождение
В Грозном, на улице Алтайской взорвались два мощных фугаса. В результате теракта погибли 18 чеченских омоновцев.
Более двух десятков получили ранения. Стало известно, что дерзкий теракт — дело рук Мовсара Бараева и его бандгруппы.
28 апреля во Владикавказе, в районе центрального рынка прогремел взрыв. Есть жертвы. В числе отрабатываемых следствием версий — террористический акт, имевший цель дестабилизировать обстановку в республике во время второго тура президентских выборов в соседней Ингушетии.
9 мая в Каспийске во время празднования Дня Победы прогремел мощный взрыв. Погибли военнослужащие местного гарнизона, участвовавшие в празднике, и местные жители. Пострадавшим от теракта оказывали необходимую медицинскую помощь в местных больницах и Ростовском окружном госпитале.
В Наурском районе Чечни задержаны трое экстремистов. По их словам, они получили задание проникнуть в северную часть республики для организации терактов против местного населения. Все задержанные обучались в специальных лагерях диверсионному делу под руководством арабских наемников.
В Аргунском ущелье уничтожена группа экстремистов. На месте боя обнаружены несколько американских автоматических винтовок М-16.
В ходе спецоперации в Грозном освобожден заложник — военнослужащий срочной службы Юнир Асмадияров. Он был захвачен в плен 5 февраля в районе Ханкалы. Солдата, прикованного цепью, держали в одном из разрушенных домов города. Бандиты требовали, чтобы тот сообщил родственникам о выкупе.
Только по официальным данным, до сих пор неизвестна судьба свыше трех тысяч заложников из числа военных и мирных граждан России, захваченных чеченскими бандитами в период с 1994 года по настоящее время.
Глава 6
«Нулевой цикл»
Место и время
На войне как на войне. Она всегда оставляет после себя жертвы и разруху. Лет двадцать назад даже в страшном сне я, как и множество военных моего поколения, не мог представить, что придется воевать на родной земле, да еще со своими же соотечественниками. И тот факт, что меня и других военных вынудили это сделать бандиты, — весьма слабое утешение. Но иначе мы поступить не могли. Жизнь заставила.
Однако безусловный положительный момент «чеченской эпопеи» — то, что армия здесь не только сражалась. Она многое восстанавливала и строила. Если возрождение Чечни в чем-то и обозначилось, то прежде всего в появлении капитальных военных городков. Сегодня они фактически стали форпостами стабильности на этой не знающей покоя земле. Возвели городки в труднейших условиях военные строители, а эксплуатируют их, обеспечивают жизнеспособность новостроек нередко подвергающие себя риску работники квартирно-эксплуатационных частей (КЭЧ). И те и другие очень многое сделали для обустройства войск и местного чеченского населения. Думается, о военнослужащих и гражданском персонале строительно-квартирного комплекса стоит рассказать особо. Тема заслуживает
Как и любого другого офицера, жизнь меня часто сводила с квартирными службами и военными строителями. Нередкие переезды из гарнизона в гарнизон, с последующими заселениями в общежития, коммуналки и (о счастье!) в изолированную квартиру, подразумевали получение и сдачу ордеров, каких-то справок и многое другое. Все это отнюдь не способствовало горячей любви к работникам квартирно-эксплутационной части или, как их называют в войсках, — «кэчманам». Тем более что жилье большей частью нуждалось в ремонте. Одно спасение, что заселяли в него быстро. Если же после смены места службы мне говорили, что жить пока негде, то обещали, что сейчас военные строители возводят дом и через несколько месяцев квартира будет готова. Обычно так и случалось, но мы, бесквартирные, ворчали и сердились, что придется где-нибудь снимать угол.
И все же то, что моему поколению лейтенантов или капитанов тогда не нравилось, сейчас нынешней молодой офицерской когорте кажется неосуществимой мечтой. Выпускники военных университетов и институтов успевают стать майорами, а то и полковниками, когда получают свою первую квартиру. Поэтому в нынешние времена, если есть такая возможность, я стараюсь разделить с офицерами эту радость получения жилья — сам вручаю ордера. Вот только праздники такие случаются куда реже, чем хотелось бы. Основные силы, средства, техника нашего строительно-квартирного комплекса брошены в Чечню. И не зазря. Там уже поднялись военные городки в станице Калиновской, в Ханкале, Борзое, Шали. В этих населенных пунктах теперь есть настоящие гарнизоны — своего рода военные базы — с казармами, столовыми, медпунктами, складами, школами, магазинами.
Прежде, еще до первой чеченской кампании, то есть в советское время, несколько городков располагалось в Грозном. Под селением Шали квартировали танкисты, а в Ханкале размещались авиаторы. Ханкалу особенно чтят в нашей семье. Ведь здесь моя мать-казачка познакомилась с моим отцом, бывшим в ту пору военным летчиком. Так что в определенном смысле мои корни — именно в Ханкале. Много воды с тех пор утекло…
Уже после первого освобождения Грозного (зимой 1995-го) районы, где располагались военные городки, лежали в развалинах. Встал вопрос: стоит ли их восстанавливать? Ответ должны были дать военные проектировщики и архитекторы.
Еще не отгремели выстрелы, когда в Грозный прилетели начальник 711-го военпроекта полковник Салав Зайналабидов и главный инженер полковник Владимир Ткаченко с несколькими изыскателями. Прежде они бывали здесь не раз, по их проектам в столице республики было возведено несколько десятков зданий, они украшали Грозный. Теперь же, чтобы добраться в центр города из полуразрушенного аэропорта Северный, им пришлось взобраться на броню.
Взорам проектировщиков открылась страшная картина. Война не пощадила ни одного здания, спроектированного ими и по их чертежам построенного военными строителями. Одни из них еще дымились, другие (с вмятинами и проломами, а то и со снесенными несколькими этажами) казались безжизненными… В каждом из них могли затаиться боевики. Но медлить было нельзя. И, рискуя попасть под обстрел или подорваться на растяжке, проектировщики провели тщательное обследование развалин. Приговор вынесли неутешительный — руины восстановлению не подлежат. Надо возводить городки на новом месте.