Чего боятся женщины

Гутман Эми

Слова эти были записаны на небольшой открытке. Теперь, сидя в маленьком шалаше на дереве, он достал карточку и перечитал ее.

Пиши кровью, и ты поймешь, что в крови — дух и суть.

Мужчина убрал открытку в карман и достал другую.

Многие умирают слишком поздно, и лишь некоторые — слишком рано…

Слова немецкого философа вселили в него угасшую было решимость. Лора зажилась на этом свете. Ничего, скоро и она умрет.

Справедливо лишь время. И лишь время наполняет жизнь смыслом. Она умрет, и для него

начнется новая жизнь.

Мужчина вспомнил о книге Дианы Мейси, как она давила на него. Эта книга и послужила точкой отсчета. Книга придала ему силы.

Суббота, 20 мая

— Что вы с бабушкой сегодня делали?

— Пекли пирог! — радостно ответила Анна. — С шоколадной начинкой.

— Твой любимый, да?

Разговаривая с дочерью по телефону, Келли не отрывала глаз от фотографии девочки. На ней Анна лепила снеговика во дворе. Кухонный стол был весь завален фотографиями. Келли наконец-то собралась разложить их по альбомам. Несложное, но полезное занятие. К тому же отвлекает от ненужных мыслей.

— Мам, я тебя люблю, — шепнула девочка.

— Я тоже люблю тебя, милая, — растрогалась Келли. — Я соскучилась!

— Ты на меня не злишься? — тихо спросила Анна. — Ну, за то, что я убежала…

— Совсем не злюсь, — улыбнулась Келли. — Я рада, что все обошлось.

— Прости, мам. Ты так за меня волновалась…

— Это ты меня прости, что тебе из дому убегать пришлось.

— Ничего. Мам?

— Что, родная?

— Когда ты меня заберешь?

— Скоро, милая, скоро, — успокоила она дочь. — Как только все уляжется. Полиция закончит меня допрашивать… Как только они убедятся, что действительно поймали преступника.

Анна промолчала.

— Кстати, тебе не пора в постель? — притворно строго осведомилась Келли.

— Наверное, пора.

— Ну так беги! И не забудь почистить зубы перед сном!

— Ма-ам! — возмутилась девочка.

— Никаких «ма-ам»! Спокойной ночи, милая. Сладких тебе снов!

Келли громко чмокнула телефонную трубку.

Анна, кажется, сделала то же самое.

Телефонный поцелуй впервые принес Келли осознание невероятного расстояния, пролегшего между ней и дочерью. Если бы можно было обнять сейчас девочку, прижать ее к себе, поцеловать мягкие прядки волос…

Положив трубку, она почувствовала себя опустошенной. Сотни фотографий никогда не смогли бы заменить живую Анну.

Келли встала, подошла к холодильнику и бездумно открыла дверцу. Голода она не чувствовала, однако знала, что все равно следует поесть. Одежда на ней и так уже болтается как на вешалке.

Пару минут Келли просто стояла, озирая содержимое холодильника. Яйца. Сыр. Морковь. Арахисовое масло. Хлеб. Поразмыслив, достала небольшую сковородку, кинула на нее кусок масла и поставила сковородку на огонь.

Как только они убедятся, что действительно поймали преступника.

Когда же?

Да

когда убедятся, что Лестер Крейн действовал в одиночку. Джеймисон сказал, что убийство Дианы стало для убийцы последней каплей. Значит, на Крейна намеренно воздействовали. Лестер приехал в Мэн и наткнулся на Келли. Узнав в ней бывшую подругу Гейджа, он следил за Келли до самого Меррита. Пози пала жертвой обстоятельств — попала в неудачное место в неудачное время. Девушка отличалась от всех них. О Стивене она, скорее всего, слыхом не слыхивала. Этот довод, кстати, тоже говорил за версию о втором убийце.

Масло на сковороде зашипело. Келли убавила огонь, кинула на разогретую поверхность кусок хлеба, сверху положила сыр.

Кто-то живущий поблизости.

Возможно, у него есть дети.

Он знаком с техникой расследования.

Дотошный малый.

Неплохой организатор.

Она перевернула бутерброд. Она вновь и вновь прокручивала в голове описание, данное Джеймисоном. Догадка рядом, совсем рядом. Имя, лицо… Знакомое лицо… Если бы только вспомнить…

Келли переложила готовый бутерброд на тарелку и налила себе стакан молока. Фотографии на столе пришлось сдвинуть в сторону.

Кусай, жуй, глотай.

Бутерброд отдавал сырым картоном. Она морщилась, но ела.

За окном царила тишина. Задний двор призрачно мерцал в свете прожектора. Прожектор установили всего несколько дней назад, опять же в целях безопасности. Келли вспомнился Генри Крейтон. Интересно, как у него дела? Страх и злость ушли, и теперь она вспоминала о мальчике с легким сочувствием. Кажется, именно здесь, на кухне, Мими Крейтон призналась ей в неверности мужа. Да, в каждой семье случаются разлады… Генри был весьма впечатлительным ребенком, совсем как Анна. Нелегко ему, наверное, пришлось.

Келли задумалась. Берни Крейтон. Самодовольный щеголь, да еще и в летах. Обычно она оправдывала свое нежелание общаться с Берни тем, что они совсем непохожи. Разные интересы, совершенно разные ценности и все такое. Может быть, на самом деле все куда сложнее?

Берни имел прекрасную возможность следить за соседкой. Он знал, когда Анна уходит и когда возвращается домой. Был на Пасхе в Меррите, а значит, вполне мог подложить часы. Работал в Бостоне, даже снимал там квартиру. Келли с содроганием вспомнила: полицейский звонил Крейтонам после исчезновения Анны.

— Нет, я не по поводу вашего мужа, — сказал он тогда Мими.

Выходит, Берни в ту ночь не явился домой? Так где же он в таком случае был?

Келли отставила тарелку в сторону и склонила голову на скрещенные руки. Неужели ее догадка верна? Нет, не может быть. Анна наверняка узнала бы соседа, не говоря уж о Генри, которому Берни как-никак приходился родным отцом. К тому же у Крейтона не было мотива. Откуда ему знать, кто живет в соседнем доме? Откуда ему знать про Лору Сетон?