Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности
Шрифт:
Моногамия была для женщин своеобразной культурной клеткой – одной из многочисленных клеток, устроенных социумом и искажающей либидо.
Мин была абсолютно уверена в этом. «У меня есть друзья-мужчины. Порой кто-то из них рассказывает мне о своей новой подруге и утверждает, что никогда не видел настолько сексуальную женщину. Он испытывает сильнейшее возбуждение. А я думаю: «Подожди». Моногамия не только не увеличивает женскую сексуальность, но, вероятно, хуже действует даже на женщин, чем на мужчин». По ее словам, в этой области не проводилось достаточного количества исследований, однако она упомянула об одном немецком обзоре. В нем говорилось о том, что женщины, находящиеся в парах, чувствовали, как с течением времени их
Одна из причин этого, по ее мнению, коренится в нарциссических потребностях. В условиях верности пыл, страстное стремление быть желанной быстро слабеет не только потому, что партнер женщины теряет уровень интереса, но и потому, и это намного важнее, что женщина чувствует, что ее партнер пойман, попался в ловушку, что он больше не делает мотивированный страстью выбор, выделяя ее из прочих.
Как и Бротто, Мин не приводила никаких аргументов против верности, против брака. Она часто говорила о своем муже, описывала его карьеру преподавателя литературы. Но в процессе работы с парами она поняла, что ей выпал невероятно редкий шанс в мире эроса: мера успеха ее мужа восстанавливала ее жажду. Приблизительно в одной трети случаев, с которыми она имела дело, удавалось восстановить лишь весьма умеренные ощущения.
Если секса вообще не было, метод Мин порой сводился к планированию секса, независимо от того, хотели этого партнеры или нет. Она диктовала встречи и следила за тем, чтобы они обязательно произошли. Это можно сравнить с тем, как если бы она бралась за лопату и выкапывала нечто глубоко захороненное. Одна из ее пациенток язвительно назвала ее метод «ночным трахом». Одна из замужних женщин, у которых я брал интервью, считала подобное планирование великолепным решением. Она сказала, что это похоже на тренировку. К тому времени, когда вы покинете спортзал «с бурлящими в крови эндорфинами», вы будете рады, что побывали там, хотя, возможно, вам и не захочется поскорее дождаться конца следующего дня и вернуться туда.
По мнению Мин, врачи, утверждавшие, что способны восстановить страстность постоянных отношений, внушить сексуальную жажду высокому проценту своих пациентов, не утруждали себя строгой оценкой результатов своей деятельности и вводили в заблуждение как себя, так и обратившихся к ним людей. «Это большой бизнес: книги, мастер-классы. Вы можете каждый год писать по книге, полной обещаний, и каждый год она будет бестселлером».
Мин вспомнила, как на одной из конференций она откровенно рассказала о своих достижениях. Один врач позднее подошел к ней с достаточно распространенной историей. На сеансах психотерапии жена предположила, что, если ее муж будет помогать ей в работе по дому, она сможет хотеть его в постели. И врач попросил мужчину выполнять домашние обязанности. Он чистил кастрюли, делал уборку, отвозил детей в школу и забирал их вечером. Однако секса не последовало. «Мы рекомендуем мужчинам поливать это карликовое деревце женского желания, – сказала мне Мин, – мы говорим им, что необходимо заботиться об этом капризном растении – и что же?»
Она не имела ничего против мужчин, выполняющих работу по дому. Просто, по ее мнению, подобные действия вряд ли будут способствовать буйному росту ветвей задыхающегося от недостатка свободы деревца.
В то время как Мин объясняла проблему моногамии своей теорией нарциссизма, Сара Блаффер Хрди, приматолог и преподаватель антропологии в Калифорнийском университете в Дэвисе, начала исследовать эволюционные причины. Ее идеи бросали вызов эволюционным психологам, которые настаивали на том, что женщины менее чувственный пол и им больше подходит моногамия. Хрди начала свою карьеру с изучения лангуров в Индии. Самцы этих обезьян с угольно-черными мордами, обрамленными облаком светлого пушистого меха, склонны к необузданному детоубийству. Они нападают и убивают новорожденных детенышей, которые не являются их потомками. Так же поступают и самцы многих других видов приматов. По мнению Хрди, неразборчивость самок в сексе у этих типов обезьян и бабуинов развилась частично
Помимо этой теории, она выдвинула идею, которая могла иметь отношение ко множеству разных видов. Она касалась оргазма. Женский оргазм – у людей и, если он существует, то и у животных – рассматривался многими эволюционными психологами как биологически бессмысленный побочный продукт секса, бедный родственник мужского оргазма, не влияющий на воспроизводство. К этой же категории относятся и мужские соски: мужчины не вырабатывают молоко, и эти органы не нужны для выживания человечества. Миниатюрность клитора по сравнению с членом подкрепляла аргумент, согласно которому женский оргазм не важен с точки зрения теории Дарвина.
Тем не менее недавние исследования доказали, что у этого органа есть расширения внутри, имеющие форму луковиц и крыльев. И длительность стимуляции, необходимой некоторым женщинам для того, чтобы достичь оргазма, стала дополнительным аргументом в пользу представления о «побочном продукте эволюции»: если бы у женского оргазма было эволюционное значение, то он не был бы таким трудноуловимым и негарантированным. Он возникал бы более легко и быстро, особенно во время сношения.
Женский оргазм рассматривался многими эволюционными психологами как биологически бессмысленный побочный продукт секса, бедный родственник мужского оргазма, не влияющий на воспроизводство.
Но клиторальное пространство, соседствующее с влагалищем, конкурирует с членом по количеству нервных окончаний. Что же касается медлительности достижения экстаза, то Хрди перевернула господствующие представления вверх тормашками. Ее взгляд был ярким примером замены мужского видения проблемы женским. У наших предков женский оргазм мог быть достаточно значимым явлением, и его задержка, потребность в длительной стимуляции не противоречили, а, наоборот, подтверждали это – это был метод, применяемый эволюцией для проверки того, что самки достаточно активны в сексуальных связях, что они эффективно переходят от одного сексуального акта к следующему и нередко от одного партнера к другому, что они включают возбуждение одного сношения в стимуляцию следующего, постепенно достигая кульминации.
Возможность многократных оргазмов позволила объединить и согласовать различные мотивы сексуальной активности. При каждом совокуплении ожидается новое поступление опиата или серии опиатов. Хрди утверждала, что совокупность преимуществ, которые самки получают от своего поведения, варьируется от защиты от детоубийства у некоторых видов приматов до сбора максимального количества различных видов спермы и, благодаря этому, достижения наилучших шансов генетической совместимости, наибольшей вероятности забеременеть, выносить и воспитать здоровых потомков.
Было и еще кое-что, что подкрепило позицию Хрди относительно женского оргазма как чего-то большего, чем просто эволюционный рудимент. Данные, которые приводил Пфаус, о похожих на оргазм сокращениях у крыс, приводящих к большей вероятности зачатия, соответствовали недавно полученным спорным доказательствам наличия женских оргазменных судорог, направляющих сперму в матку. Но даже если у самок не было оргазмов и они не имели того опыта, который есть у нас, это не противоречило основной идее Хрди о женском удовольствии. Обильная стимуляция сама по себе была наградой, высшим результатом являлись репродуктивные достижения, и у наших ближайших предков это явно противоречило моногамии.