Чего не сделаешь для красоток?
Шрифт:
ЙЕЙТС. Как может любой зрячий мужчина не смотреть на нее? Она прекрасна.
МОД. Она странная, вот она какая. Но тебя красота всегда превращала в пускающего слюни идиота. Она вела уединенную и беспорядочную жизнь. Моя вина, целиком и полностью. А теперь мы проводим вечера, сидя в гостиной и слушая орудийные перестрелки на море. Надеемся, что случайный снаряд не прекратит нас в неузнаваемые ошметки. Дом дрожит, как мокрый пес. Мы обедаем оглушенной взрывами торпед рыбой, которую выбрасывает на берег, и бледными и чахлыми овощами с нашего жалкого огорода. И такую жизнь устроила ей я. Когда-то я видела в войне что-то благородное.
ЙЕЙТС. Изеулт просила приехать, и я приехал.
МОД. Мы оба – слуги этой молодой богини. Значит, предложение руки и сердца мне – дело десятое. Да ладно, можешь не отнекиваться. Ты знал, чего ожидать. Ты предлагаешь. Я отказываюсь. Мы это уже проходили. А она, как я понимаю, хочет тебя помучить. Но ты не сможешь на ней жениться.
ЙЕЙТС. Это почему? Ты только что сказала об этом сама.
МОД. Да, но я постоянно забываю, что она – твоя дочь.
ЙЕЙТС. Моя дочь? Изеулт – моя дочь?
МОД. Ты не мог этого не подозревать.
ЙЕЙТС. Мод, не может она быть моей дочерью.
МОД. Она вся в тебя. Мечтательная. Упрямая. Блистательно умная. Глупая. Суеверная. Абсурдная. Самодовольная. Жестокая. Добрая. Обаятельная. Неуклюжая. Объятая ужасом. Храбрая. Она – это ты, Вилли. Она – это ты без пениса.
ЙЕЙТС. Но, Мод, до ее рождения у нас не было физической связи.
МОД. Ты в этом уверен?
ЙЕЙТС. Я в этом чертовски уверен. В те годы для меня это имело существенное значение, можешь мне поверить.
МОД. Но у нас была связь духовная. Телепатическая. Были связаны наши души.
ЙЕЙТС. Но, к сожалению, не половые органы.
МОД. Пусть так, если ты не можешь обойтись без вульгарностей.
ЙЕЙТС. Это ты первой подняла вопрос о моем пенисе.
МОД. Было время, когда твой пенис поднимался от одной мысли обо мне.
ЙЕЙТС. Я приехал сюда не для того, чтобы говорить о моем пенисе. В нашем разговоре моему пенису не место.
МОД. Знаю я, где место твоему пенису. Я уверена, если потребуется, смогу найти его и в темноте. Я просто говорю…
ЙЕЙТС. Что, что ты говоришь? Потому что я понятия не имею, что ты говоришь.
МОД. Как великий поэт может быть таким идиотом?
ЙЕЙТС. Легко. Безумец, и влюбленный, и поэт пронизаны насквозь воображеньем [10] . Посмотри на Эзру Паунда. Часто глупый или, по меньшей мере, наполовину безумный. Но в океане ахинеи тут и там встречаются архипелаги потрясающей красоты. Ирония и противоречивость – вот мы какие.
МОД. А мне это не нравится. Я хочу, чтобы все было просто, хотя муж-простак мне не нужен. Но если ты захочешь жениться на ней, и она согласится, и, Бог свидетель, для нее это будет не самый худший выбор. По меньшей мере, ты будешь к ней добр. И этого я не могу сказать о большинстве мужчин, у которых есть пенис и которые не суют его исключительно друг в друга. Ты действительно хочешь на ней жениться?
10
«Сон в летнюю ночь», Шекспир.
ЙЕЙТС. Я ее никогда не спрашивал, если это тебя каким-то боком расстраивает.
МОД. Ох, в эти дни меня все расстраивает.
ЙЕЙТС. Никому не дано быть девушкой, какой ты однажды была.
МОД. Для нее это, возможно, наилучший вариант. Ты всегда был для нее заменой отца. И заменой отчима, чья героическая душа сейчас горит в аду.
ЙЕЙТС. Ты недооцениваешь Изеулт.
МОД. Я – ее мать. Какой у меня выбор? Теперь, когда моему мужу хватило здравомыслия пойти под расстрел, я хочу вернуться с детьми в Ирландию, но она ехать не желает.
ЙЕЙТС. В Лондоне ей, возможно, будет лучше.
МОД. Не хочу я, чтобы моя дочь жила в этой дымной, вонючей дыре, кишащей англичанами. И что она будет делать в Лондоне? Жить с тобой? Такой план ты вынашиваешь? Вы вдвоем сидите во дворе вашего дома и наблюдаете, как по вечерам цепеллины сбрасывают бомбы?
ЙЕЙТС. Лондон – чудесное место, когда его не атакуют цепеллины.
МОД. Лондон может поцеловать мой королевский ирландский зад.
ЙЕЙТС. Я сам совершал это действо не один раз.
МОД. Не знаю, что мне с ней делать, Вилли. И это говорю я, женщина, которая всегда знает, что нужно делать. Но эта девушка для меня – полнейшая загадка. Я не могу ее разгадать. Она ведет себя, как ребенок, и вдруг становится мудрой, как Сивилла. Слишком богатое воображение человеку не на пользу. Мы близки, как два корнишона в банке, но иной раз она становится Лунной королевой. Я задаюсь вопросом, всегда ли она в своем уме. И не стану винить, если окажется, что нет. Это все моя вина. Я уверена. Пойди и вправь ей мозги, если сможешь.
ЙЕЙТС. Я поэт. Вправлять мозги – не по моей части.
МОД. Просто убеди ее поехать со мной в Ирландию, до того, как линия фронта пройдет по нашей кухне. Тебя она, возможно, послушает.
ЙЕЙТС. С какой стати? Ты никогда не слушала.
МОД. Я всегда тебя слушала, когда ты не нес чушь. Конечно, по большей части ты нес чушь, но, тем не менее, Вилли, ты полюбил меня, когда мы были еще совсем юными и любишь до сих пор. Сделай это для меня. Я в отчаянии. У меня ужасные предчувствия. Я вновь видела серую даму. Она приходит, когда надвигается беда. Я всегда считала ее своей подругой, призраком моей матери или чем-то таким, но теперь я боюсь, что она приходит, чтобы убить моих детей. Я потеряла одного ребенка [11] и не могу потерять другого. Я в ужасе от того, что моя дочь найдет какой-нибудь способ погибнуть до того, как начнет жить. Почему бы тебе не попытаться? Вознагради меня за то, что мне хватило благоразумия не выйти за тебя.
11
Жорж-Сильвер (1890-91) умер в младенчестве от менингита.
ЙЕЙТС. Ты знаешь, не могу я сказать тебе «нет».
МОД. И это чертовски хорошо. А теперь иди сюда и позволь представить тебя моим птицам. С тех пор, как ты приезжал в последний раз, у меня появились двадцать новых, и некоторые кусаются. Особенно берегись одну большую. Она так и норовит ухватить за яйца.
(Открывает дверь, и птичий гомон бьет по ушам).
ЙЕЙТС. Господи!
МОД. Не надувай губы, а не то я напущу на тебя обезьян. Мы столь многому можем научиться у животных. Половине моих знакомых самое место то в зоопарке.