Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Это – Игрок!
В том смысле, что есть у того задатки на право в будущем примерить на себя это слово с заглавной буквы. Парень, действительно, оказался неплохим. Но крайне несобранным. А порой разгильдяем.
– Для иллюстрации своих определений можете вспомнить один пример?
– Пожалуйста. Выехали на сбор в Италию. Проводили товарищескую игру. Погода отвратительная, необычайно для этой южной страны холодная. Понимая, чем это может для каждого обернуться, Газзаев предупредил, что все должны хорошо размяться. Судя по всему, Леоненко не очень-то любил себя загружать не только этой,
Уже после 1-го тайма Леоненко подошел ко мне с жалобой: «Болит мышца передней поверхности бедра». Его заменили. Я потом обследовал – типичное повреждение одной из четырех головок передней поверхности бедра. Доложил Газзаеву. Тренер вызвал игрока и ровным голосом, даже как-то скучно объявил:
– Значит, так! Каждый день нетрудоспособности обойдется тебе вычетом в 10 долларов. Это наказание за то, что позволил себе не выполнить мое распоряжение.
Словом, как кое-кто теперь формулирует, «включил счетчик». И Леоненко пришлось платить штраф…
– Современному читателю, наверное, надо пояснить, что тогдашняя «десятка» американских рублей была не в пример весомее нынешней «зелени»…
– Существенно весомей! Поэтому даже разгильдяистый Леоненко быстро почувствовал, что когда бытие определяет сознание, ударяя по собственному карману, жизнь перестает быть радостной.
В конце концов воспитательный процесс завершился комической сценой. По окончании сбора и возвращении домой травмированный обратился ко мне с глубоко выстраданным заявлением:
– Все! Завтра иду заниматься в общую группу!
– Подожди-подожди! – притормозил его я, понимая, что двухнедельный срок для полного лечения такой травмы недостаточен. – Ты, вероятно, забыл свою проблему…
Но куда там! Чувствовалось, у Леоненко в душе нагорело.
– Нет, нет, нет! – решительно оппонировал он. – Надо остановить «счетчик»!
И, выдержав паузу, выдавил из себя почти историческую фразу:
– Устал платить!
Я, естественно, обо всем этом сообщил Газаеву. А тот, уточнив, что «клиент» близок к поправке не только морально, но и физически, махнул рукой:
– Пусть тренируется, раз хочет!
Леоненко приступил к занятиям. Да так рьяно, что пришлось его временами осаживать. Потому что при нагрузках травмированная мышца продолжала побаливать. Однако Виктор не жаловался, а работал через боль. Выздоровление в подобных случаях, действительно, идет быстрее. Особенно когда у человека включена сильная мотивация.
Дальнейшая спортивная судьба Леоненко развивалась затейливо. Этот, вероятно, самый известный в истории «infant terrible» украинского футбола перманентно не давал скучать ни себе, ни другим. В 1992-м его получивший благодаря прессе широкую огласку побег из московского «Динамо» в киевское чуть не закончился пожизненной дисквалификацией.
Другой характерный случай. Экс-наставник «Динамо» Андрей Кобелев еще в игроках отличался непростым, мягко говоря, характером. Об этой его особенности знали все. И даже умевший «обломать рога» кому угодно Лобановский не стал включать Кобелева в сборную, объяснив мне этот шаг следующей причиной:
– Не хочу носить в кармане заряженный
– И это несмотря на то, что Кобелев, безусловно, считался лидером?
– Да, на поле Андрей выглядел очень убедительно. Что Газзаев тоже ценил. Но нрав у Кобелева был таков, что он мог вспылить и кому угодно – хоть тренеру, высказать все, что думает. Например, шла тренировка за рубежом. Газзаев дал общее задание. Но, видимо, Кобелеву оно не очень понравилось, и он работал вполсилы. Газзаев подозвал Андрея:
– Все! Уходи! Ты сегодня не нужен!
Конфликт. Когда вернулись в гостиницу, я пригласил Кобелева в свой номер и посоветовал:
– Андрей, пойми: ты был неправ. И поэтому должен извиниться!
– Да чего так, вот я…
Словом, опять задул в свою дуду. Я тоже – спокойно, терпеливо – свое:
– Сними напряжение. Зачем тебе это?
Он выслушал, задумался, встал и молча ушел. Через некоторое время позвонил Газзаев:
– Слушай, Савелий, случилось невероятное: только что у меня был Кобелев. Представляешь, извинился! Нашел в себе силы. Молодец!
– О вашей миротворческой миссии тренер, видимо, не подозревал…
– Ну, естественно! Еще пример. Команда «Динамо» улетела за рубеж на пару товарищеских матчей. Я из-за занятости в сборной не поехал. Но когда ребята вернулись домой, вдруг узнаю, что за нарушение режима Валерий Георгиевич наказал двух футболистов. Оказывается, как-то вечером Газзаев решил проследить, когда подопечные возвращаются в отель. Ну, просидел до 23.00. Некоторые вернулись явно навеселе. В их числе – Юрий Калитвинцев (ныне – один из тренеров сборной Украины. – Прим. Г.К.) и Рыбаков. Валерий Георгиевич их оштрафовал. Причем на очень солидную по тем временам сумму – по 1000 долларов. Калитвинцев безоговорочно принял наказание. А Рыбаков, который обычно в общении со мной находил отдушину, пришел, понурив голову, в «светелку» и взмолился:
– Савелий Евсеевич! Для меня этот штраф, как нож по горлу, – я должен квартиру получить, надо мебель покупать… Не могли бы с Газзаевым поговорить?
Рыбаков, вообще-то, нарушениями не отличался. Уж не говорю о Калитвинцеве. Он по праву считался лидером, образцом по поведению и в быту, и на поле, где, по существу, являлся главным проводником газзаевских идей. Я его очень уважал. Да не только я. Потом он уехал в Киев, где стал капитаном «Динамо»…
Словом, проштрафились два умелых, не подводивших команду футбольных бойца. Потеря – в случае их отлучения от ближайших игр – очень чувствительная. Мы и так тогда не слишком удачно выступали на первенстве страны. Зная, что Газзаев в подобных случаях строг и неумолим, все же я решил с ним поговорить. Выбрал удобный момент, зашел к нему, когда он оставался один:
– Валерий Георгиевич, ну, поскользнулись ребята, амнистируй их! Поверь, только выиграешь от этого! Посмотришь, какая польза от этого будет и ребятам, и делу…
Верный себе Газзаев поначалу даже обсуждать мой вариант не захотел:
– Нет, Савелий Евсеевич! И еще раз – нет! Даже не начинайте разговор!
Но я, прекрасно зная, что Газзаев – человек хоть и горячий, но разумный, дельную мысль мимо ушей не пропустит, гну свое:
– Амнистируй! Во-первых, это правильно будет понято в коллективе. А во-вторых, увидишь, какой благой получится отдача.