Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Я бы начал с Качалина. Настоящий интеллигент, обладавший культурой и тактом. В беседе Гавриил Дмитриевич всегда хорошо отдавал себе отчет, с кем разговаривает. И никогда не позволял себе хоть в чем-то – знании, умении, общей культуре – унизить человека. Той же способностью однозначно обладает Симонян.
– Какие черты коллективного образа вашей тренерской «команды-мечты» следуют дальше?
– Образованность. Я имею в виду не только профессиональные знания, но и общий кругозор. Здесь я бы первым назвал Симоняна. И затем, конечно, Лобановского.
Говоря об образованности, я, конечно, имею в виду не диплом, не «корочку» об окончании вуза или спецкурсов и даже не уровень полученных там знаний, а умение все время этот «багаж» пополнять.
Среди тренеров, которые успешно учились, имели хорошую теоретическую
Еще одна оговорка. Говоря об образованности, я бы не сбрасывал со счетов особые, природой данные качества и талант, которые даже тем наставникам, которые «академиев не кончали», позволяли на футбольном поприще достигать больших высот. Поэтому отмечу важность таких качеств, как интуиция, умение использовать свой и чужой практический опыт. К числу талантливых самородков я бы отнес Бескова, Семина и в какой-то степени Газзаева.
Если природный талант накладывается на доскональное знание тренерского ремесла, да еще «ложится» на умение – это супер. Способность гармонично использовать как благоприобретенное, так и данное свыше – обычно рождает профессионалов высочайшего класса. Из тех, с кем довелось вместе работать, я бы к этой группе отнес Бескова, Лобановского, Симоняна, Семина, Газзаева.
Очень важную роль в работе любого наставника играет его способность расположить к себе любого, с кем он входит в контакт, умение успешно преодолевать барьер, который частенько возникает в общении между разными людьми. Иначе говоря, коммуникабельность. Тут я бы выделил Игнатьева, Николаева, Садырина.
Если соединить все перечисленные черты идеального футбольного наставника, то близкий к тому вариант у меня возникает из совокупности лучших качеств Лобановского, Бескова и Симоняна.
– Простите, но вы не забыли Кудрявцева, сильнейшего, на мой взгляд (в чем убедился, выслушав ваш рассказ о нем) советского конькобежного наставника?
– Ну а этот человек, по-моему, объединял в себе все. Во-первых, он был интеллигентен, хотя своему внешнему виду, как большинство гениальных людей, большого значения не придавал. Иное дело, высочайшая образованность, исключительная способность овладевать новым знанием. Кудрявцев блестяще учился и в институте, и в аспирантуре Института физкультуры. Сам прекрасный спортсмен, он великолепно разбирался в тонкостях подготовки легкоатлетов и пловцов, внимательно изучал иностранный опыт, ухитряясь даже в не самые благоприятные для этого годы добывать самую свежую, самую необходимую для новаторской работы информацию.
Кстати, с точки зрения познания чужого опыта, пристального изучения соперника у футбольных тренеров, в штабе которых я работал, тоже были свои «чемпионы». Взять, скажем, Лобановского. Уж сколько раз – на чемпионатах мира и Европы, мне, например, доводилось наблюдать, как его утро начиналось с того, что входившие в состав каждой нашей делегации пресс-атташе приносили ему кипами все связанные с грядущим матчем и опубликованные в иностранных газетах материалы. Кстати, подобная практика характерна для работы многих наставников. Но то, как к этой стороне тренерского дела относился Валерий Васильевич, меня особенно впечатляло.
Часть вторая
Глава 1
Лев Иванович и «яшинцы»
– Савелий Евсеевич! «Команду мечты» Мышалова – символическую сборную избранных вами отечественных футболистов, естественно, откроем с вратарей?
– Естественно. Причем по поводу того, кто из них № 1, сомнений у меня нет. Это – Лев Иванович Яшин.
Яшин Л.И. Заслуженный мастер спорта. Родился 22 октября 1929 г. в г. Москве. Воспитанник футбольной школы при заводе «Красный Октябрь» (Тушино). Выступал за команду «Динамо» (Москва) (1950–1970). Провел 326 (22 сезона) матчей в чемпионатах СССР (всего – 812). Отразил более 150 пенальти. По количеству выигранных медалей – рекордсмен
Участник чемпионатов мира 1958, 1962, 1966 (4-е место) гг. Олимпийский чемпион 1956 г. Обладатель Кубка Европы 1960 г. Серебряный призер Кубка Европы 1964 г. 2 раза играл за сборную мира (с Англией в 1963 г. и Бразилией – в 1968 г.). В 1963 г. первым и единственным среди вратарей был признан лучшим футболистом Европы и награжден «Золотым мячом». В 1986 г. за заслуги в развитии олимпийского движения удостоен высшей награды МОК – Олимпийского ордена. В 1988 г. награжден Золотым орденом ФИФА «За заслуги перед футболом».
Начальник команды «Динамо» (Москва) (1971–1975). Замначальника отдела футбола и хоккея ЦС «Динамо» (1975–1976). Замначальника Управления футбола Спорткомитета СССР (1976–1984). Старший тренер ЦС «Динамо» по воспитательной работе (1985–1990). Зампредседателя Федерации футбола СССР (1981–1989). Автор книг «Записки вратаря» (1976 г.), «Счастье трудных побед» (1985 г.).
Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1957, 1971), Ленина (1967, 1990) и золотой медалью Героя Социалистического Труда (1990). Скончался 20 марта 1990 г. в г. Москве. В 1996 г. именем Яшина названа улица в Тольятти. Его имя с 1990 г. носит московская футбольная школа «Динамо». 2 мая 1997 г. был открыт памятник Яшину на территории стадиона «Лужники». В 2000 г. у главного входа на столичный стадион «Динамо» воздвигнут мемориал Яшина. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Сколько о нем написано книг! Сколько статей посвящено этой – с какой стороны ни взгляни – незаурядной личности. Так что, кажется, уже все всем известно. И все же попытаюсь добавить к его портрету кое-какие собственные штрихи.
Первое, что меня во Льве Ивановиче всегда подкупало – изначально позитивное, доброжелательное отношение к окружающим. Для него не было – во всяком случае, пока жизнь не убеждала в обратном – незначимого, малоинтересного человека. У меня есть ощущение, что именно в устах Яшина донельзя затертая фраза Сатина из горьковской пьесы «На дне»: «Человек – это звучит гордо!» всегда бы звучала искренне и не избито. Ну, хотя бы потому, что он своими поступками, отношением к людям и делу не давал повода в том усомниться.
Конечно, это не значит, что Яшин плохо разбирался в людях, не понимал противоречивости человеческой натуры и вообще – глядел на жизнь сквозь розовые очки. Нет! Он мудро знал истинную цену многому. И хотя – как все мы, грешные – мог в чем-то обмануться, в главном, существенном, принципиальном – почти не ошибался.
– То есть Яшин никого не опускал и не возносил?
– Такие крайности противоречили его натуре! Ну, возьмите хотя бы пресловутую «звездную болезнь». Или, скажем так, – высокомерие, которое, как я много раз наблюдал, поражает многих, достигших, по мнению публики, значимых высот. Тут ведь что сразу проявляется? Избирательность в выборе круга общения. Человек с бедным духовным багажом, как воздушный шар с оторвавшейся корзиной, взлетает налегке, цинично «сбрасывая» в прошлое всех, кто – как он считает – бесполезен в дальнейшем продвижении. Результат «выбраковки» – отсутствие настоящих друзей. Их нет – есть только «нужники», то есть нужные ему для поддержания «звездности» люди.
Яшин в этом отношении – абсолютное исключение. Даже после получения «Золотого мяча» (престижная ежегодная премия, присуждаемая журналом France Football лучшему игроку мира. – Прим. Г.К.) ни я, ни кто-либо из его ближайших знакомых и друзей не ощутили, что Лев Иванович вообразил себя великим.
– Когда вы познакомились?
– В конце весны 1964 года. Тогда, напомню, олимпийская сборная во главе с Вячеславом Дмитриевичем Соловьевым готовилась к отборочным матчам против футболистов ГДР. Мы – я имею в виду тренерский штаб – разместились в одном доме отдыха с игроками главной – национальной – команды. Я только начинал карьеру спортивного врача в большом футболе, еще мало кого лично знал. И потому с трудом верил своему счастью! От лицезрения «звезд» глаза разбегались.