Чехов. Книга 2
Шрифт:
Динамик телефона замолчал, и я убрал его в карман. Отпер дверь и вошел в дом.
В темноте гостиной послышались какие-то шорохи, и тихие голоса. Я остановился. Нахмурился, вглядываясь в полумрак. Щёлкнул пальцами, призывая тотем. Прикрыл глаза, привыкая к силе, которая потекла по венам. И добавил к первому пню ещё пару. Они заворочались, опрокидывая кресло в приемной.
— Погром решил в доме устроить? — послышался из темноты ехидный голос.
По лестнице спустилась полупрозрачная Любовь Федоровна.
Я вздохнул и нехотя убрал тотемы. Поёжился. От того, что я резко отрезал себя от источников силы, меня начал бить лёгкий озноб:
— Да показалось, что в доме кто-то есть, — пояснил я и нахмурился.
— Все верно, — подтвердила Виноградова. — Я есть. Или ты думаешь, что в дом с призраком мог кто-то забраться? Один вон пытался. Я же тебе рассказывала.
— Помню, — ответил я и вернул кресло на место. — Просто показалось, что голосов несколько.
— Такое бывает, — произнесла Любовь Федоровна. — Устал, перегрелся, переработал. Открытое окно на кухне пропускает разные звуки.
Я кивнул и потёр ладонями лицо. Глубоко вздохнул, приходя в себя:
— Наверное.
— Я видела на парковке новую машину, — сменила тему хозяйка дома. — А рядом с ней светится Фома. И лицо у него при этом такое, словно он выиграл в лотерею.
— Подарок бабушки, — ответил я.
— Наконец-то вы сменили это яркое ведро с болтами, — с нескрываемым облегчением вздохнула Любовь Федоровна. — Не мне вам говорить, что выглядела она пошло.
— Машина Фомы неплоха. Ни разу не подвела, — возразил я.
— Ну, если ты докер из порта — то да, — согласилась собеседница. — Первый парень на районе наверняка будет рад покатать на этой тарантайке каких-нибудь фабричных провинциалок. Но для адвоката такое авто не подходит. Не по статусу.
— И вы туда же, — вздохнул я. — И что вы имеете против провинциалов?
— Эх, дорогой Павел, знали бы вы, как в мое время ценилось место рождения граждан. Коренные жители всегда считались более достойным, и мало кто пускал в приличные дома работников из понаехавших. И сдавали жилье предпочтительно местным. А для провинциалов оставались здания на окраинах.
— Вот потому районы там и разрослись, — ответил я.
— Плодятся как кошки, — вздохнула женщина и сокрушенно покачала головой. — Будто Петроград резиновый, и едут сюда и едут…
— Не знал, что вы так ратуете за чистоту улиц нашей столицы.
Любовь Федоровна скривилась, словно попробовала лимон, а потом поправила волосы, скрыв рану на лбу.
— Ладно, это я так. Старческое бурчание, — смягчилась призрак. — Сделать вам чаю, Павел Филиппович?
В дом вошел Фома и очень старательно вытер ноги о придверный коврик.
— Пусть возьмет сейфы и займется ими, — воодушевилась
— Фома, — обратился я к помощнику, — ты сможешь по чертежу внутреннего замка сделать ключи?
— По слепку ключа? — не понял парень.
Я терпеливо пояснил ему задачу. Слуга стянул с головы кепку и настороженно спросил:
— Энто призрак сделает чертеж замка изнутри?
— Она самая.
— Женщина! Любовь Федоровна, — громко заговорил парень, глядя куда-то под потолок. — Здравы будьте… точнее, пусть земля вам пухом покажется. Или воздух мягким.
— Какая прелесть, — хихикнула Виноградова и уселась на угол стола. — Пусть продолжает.
— Она тебя слушает, — я спрятал улыбку в кулак.
— Дорогая женщина, Любовь Федоровна, — парень утер выступившую испарину. — Я очень надеюсь, что не тревожу вас и ничем не обижаю. Хочу, чтобы вы знали, что я уважительно отношусь к женщинам и к вам, Любовь Федоровна. Не только как к женщине, но и как к Любовь Федоровне.
— Чудо как хорош, — умилилась призрачная дама и прижала руки к груди.
— А вы считали провинциалов недостойными, — шепнул я.
Женщина шикнула на меня и взяла со стола лист бумаги и поднесла его к помощнику. Он схватил качающийся в воздухе документ дрогнувшей рукой и оценил схему, которую до того нарисовала Виноградова.
— Это так внутри все выглядит? — тотчас собрался парень и схватил карандаш. — А вот тут изгиб плавный или острый?
— Нарисовано же…- начала женщина и задумалась, чтобы потом пробормотать, — а может и острый… Пошли!
Она ухватила Фому за воротник куртки и потащила к кладовке.
— У стены под рогожкой стоят два сейфа, — пояснил я вдогонку. — К ним надобно ключи сделать.
— Она меня не погубит, вашество? — выкрикнул помощник.
— Любовь Федоровна очень добрая женщина, — сказал я, надеясь, что не ошибаюсь.
— Не обижу я его, — донесся до меня смех.
Я покачал головой.
— Увы, но мне надо принять ванну и уходить. Вы тут без меня справитесь.
— Опять по делам? — хитро прищурилась женщина, выглянув из-за распахнутой двери кладовой.
— Нет. Провести вечер в кругу друзей.
— Дело нужное, — согласилась призрак, но в ее голосе я услышал грусть.
— Приду и пообщаемся, — пообещал я. — Если вы, конечно, не будете спать, дражайшая Любовь Федоровна.
— Не надейся, — тут же ответила та. — Комната мне нужна больше для статуса. Не люблю, когда кто-то спит на моей кровати.
Я улыбнулся и кивнул:
— И эту договоренность я не нарушаю.
Призрак не ответила. Я направился к себе.
* * *