Чехов. Книга 3
Шрифт:
— Драгоценности и деньги? — уточнила Арина Родионовна.
— Если бы они были, то забрала, — не стал спорить управдом. — Но утащила эта баба окаянная самогонный аппарат и двух котов, — вздохнул Гоша. — Евсеев мужик рукастый. И аппарат сможет спаять заново. А вот котов он ентих люто любил. Всегда хвастался, что коты гадят только в тапки супружницы, что вещи портят только ентой вредной бабище. И когда она в ссоре по морде его тыкает скалкой, то коты потом вместе с ним в парадной ночуют.
— Досадная история, —
— Евсеев взял отпуск по болезни душевной и запил. Пил неделю, ну и начал буйствовать. Пока его цепями не скрутили. Вот и бился он в путах, рычал да лаял. А потом он как-то выпутался да сбежал. Ну и покусал жандарма. А в целом он человек хороший. Добрый, пьющий в меру, всем помогает ежели просят. Непутевый просто.
Я улыбнулся, вспомнив, как мой подзащитный помог некоему Васе Топору и его жене и уточнил:
— Сможете написать, что он добрый и в меру пьющий? И что вы возьмёте его под пригляд?
Мужчина кивнул:
— Отчего не написать?
Я вытащил из папки лист бумаги и ручку и положил их на стол:
— Отлично. Тогда давайте не будем терять время.
* * *
От чая пришлось отказаться, сославшись на то, что Евсеева нужно вытащить из острога как можно быстрее. И как только я убрал характеристику в папку, мы наскоро попрощались и покинули квартиру гостеприимного Гоши.
Гуляния во дворе уже шли полным ходом. А народ на праздник все прибывал. Неподалёку стояла отечественная машина с открытыми дверьми, и из салона играла музыка. А отдыхающие устроили веселые танцы. Но что-то настойчиво подсказывало мне, что максимум через час веселье перетечет в побоище, а затем в примирение и продолжение банкета.
Фома, который с хмурым видом дежурил у машины, облегченно вздохнул, едва мы сели на задний диванчик. Он завел двигатель и покинул двор. И только потом уточнил:
— Куда дальше, вашество?
— В срок седьмой городовой участок, — ответил я. — Он здесь, недалеко.
Фома кивнул, и машина покатила по шоссе.
Участок и правда был в нескольких кварталах, все на той же Народной улице. Он расположился в торце одного из домов, а рядом, на парковке, стояло несколько машин с синими полосами на бортах.
Я вытащил из кармана телефон и набрал номер, который был указан в протоколе.
— У аппарата, — послышался в динамике мужской голос.
— Мастер Федот? — уточнил я. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Я хотел бы поговорить с вами по поводу вашего инцидента с Евсеевым.
— Слушаю.
Голос в трубке мигом стал напряженным.
— Мой секретарь связывалась с вами сегодня по поводу встречи, — продолжил я.
— Было дело, — подтвердил парень.
— Вы можете выйти из участка для разговора? — попросил я.
— Сейчас.
Я
Федот вышел из участка через десять минут. И я как раз успел пересказать секретарю нужную историю. Парень остановился на крыльце, осмотрел парковку, и прихрамывая направился к нам.
— Мастер Федот? — начал я и парень кивнул. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов.
Я вынул из кармана удостоверение, открыл его и показал жандарму.
— Я прибыл в интересах Евсеева и хотел бы обсудить с вами произошедшее.
— Этот бешеный покусал меня, — буркнул парень.
— Неприятная вышла история, — подтвердила девушка и я удивился, как изменился ее голос.
— Не то слово, — согласился жандарм. — Итак, вы прибыли для примирения сторон, так?
Я кивнул:
— Евсеев принесет вам искренние извинения, оплатит ваше восстановление и штраф. А также пройдет принудительное лечение в специальном лазарете лекарей дома скудоумия для избавления от пьянства. И попадет на поруки к старосте дома.
— Жрецы Искупителя завещали прощать ближних, — ласковым голосом добавила Арина Родионовна.
Она стояла, заложив руки за спину, и смотрела на жандарма. Отчего парень смутился.
— Это его первое нарушение. Евсеев просто оступился, — продолжила девушка. — Вряд ли ему дадут полный срок. Плюс вам придется отпрашиваться с работы. А учитывая, что его действия подпадают под смягчающие обстоятельства в виде долгого пьянства до слабоумия… А он сильно вас покусал?
— Не очень, — смущенно произнес парень.
Арина Родионовна улыбнулась и доверительно взглянула в глаза Федоту:
— Вы такой добрый и понимающий человек, мастер Федот, — промурлыкала она. — Зачем вам брать грех на душу и ломать парню жизнь? Его жена обидела. Ушла из дома и любимых котов забрала. И он с горя запил. С горя, понимаете? Елисеев все осознал.
Эти слова стали решающими. И парень махнул рукой:
— Ай, ладно, давайте заключим соглашение, что он выполнит озвученные вами требования. И я заберу заявление.
Вечер (почти томный)
— Интересное вышло дело, — произнесла Арина Родионовна, когда мы сели в машину.
— Это только половина работы, — возразил я. — Завтра нужно будет озвучить Евсееву условия отказа от требований. И уговорить его, чтобы он на них согласился. Едем в «Солнечный город», Фома. Отвезем даму домой.
Слуга за рулём, кивнул и завел двигатель.
— Уже? — удивилась секретарь. — А разговоров-то было.
— Вы о чем? — не понял я.
— Ну, вы говорили, что мы можем работать долго, и я вернусь домой за полночь, — пояснила девушка.
— Признаться, я не рассчитал силы и очень устал, — ответил я.