Чекан для воеводы (сборник)
Шрифт:
Отставной полковник, чрезвычайно обрадованный, направился в зал, а Бестужев-Рюмин, повернувшись к Экзорцисту уже совсем другим, деловым тоном, произнес:
— Вам необходимо весь этот вечер находиться рядом с господином Арнаутовым. Это очень важно! Он много знает… И запомните: с сегодняшнего дня вы, оставив все свои дела, занимаетесь только одним делом — делом о наследстве фельдмаршала Головина. У нас с вами есть еще полчаса, и я смогу ввести вас в курс дела. А именно… — и канцлер сообщил Экзорцисту все, что тому следовало знать о семействе фельдмаршала, его сыновьях, о возможных наследниках и о своем самом жутком кошмаре — о человеке в черном плаще.
В самом конце этого скорее инструктажа, чем обычной беседы, за окнами кабинета, как всегда неожиданно, громыхнули орудийные
— Матушка-императрица въезжают, — произнес Бестужев-Рюмин и, оставив Экзорциста в одиночестве, помчался к парадной лестнице, где собрались уже все приглашенные, чтобы засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству.
Глава пятая. Продолжение званого обеда
Весь вечер Экзорцист не отходил от отставного полковника Арнаутова, прислушиваясь к его глубокомысленным изречениям и все более проникаясь уважением к его острому уму и превосходной памяти. По большей части Экзорцист молчал, мотая на ус то, о чем говорили Павел Андреевич и окружающие его люди, только изредка вставляя некоторые замечания от себя, чтобы направить разговор в нужное ему русло.
— Хороша эта ассамблея, богата, — говорил Арнаутов соседу слева за столом — такому же убеленными сединами отставнику, как и он сам. — И все же не чета ассамблеям герра Питера. Помните вечер, организованный им прямо на верфях, в остове недостроенного фрегата? Да, большой был выдумщик!..
— Там же присутствовал и генерал-фельдмаршал Головин… — как бы невзначай сказал Экзорцист, посаженный распорядителем вечера справа от полковника.
— О, Федор Алексеевич не упускал ни одной возможности повидаться с государем! — воскликнул Арнаутов, показывая распорядителю, что его чаша опустела.
— Еще бы! — поддержал полковника собеседник слева. — Вижу сиятельного графа Головина словно живого. Он имел статную, величавую наружность, широкое округлое лицо…
— Первым из наших бояр сбрил бороду, дабы угодить мудрейшему Преобразователю, — добавил Павел Андреевич.
— Да, да! Все так. Он сохранил только усы, — встрял в разговор еще один отставник, но только в генеральском мундире, сидевший рядом с Экзорцистом и с интересом прислушивавшийся к завязавшейся после первой смены блюд беседе. — А еще граф Головин отличался умом и обширными сведениями в делах дипломатических…
— И всячески содействовал государю в распространении наук и художеств на Руси, — поддержал Арнаутов. — Недаром же он наладил издание газет и календарей. Все для просвещения народа!
— Но и это еще не все, — заметил генерал. — Он не допустил англичан в наши торговые дела, хотя всемерно покровительствовал иностранцам, находившимся на российской службе.
Подошедший сзади распорядитель представил Экзорцисту его собеседников, сказав:
— Справа от вас сидит генерал-поручик Иосиф Фландриевич Франц. Рядом же с господином Арнаутовым разместился отставной полковник артиллерии Беглов Арсений Иванович. Все они занимали высокие посты в армии при государе Петре Первом.
После очередных тостов подали рыбные блюда, из которых Экзорцист позволил себе попробовать кусочек осетрины с зеленью, а мясные блюда, подаваемые раньше, он попросту проигнорировал.
— Фамилия Головиных известна на Руси более четырехсот лет, — напыщенно произнес господин Арнаутов, будто речь шла о его собственном роде. — Батюшка нашего славного фельдмаршала боярин Алексей Петрович служил воеводой в Тобольске, укрепил город земляным валом и сделал первое размежевание Сибири. А сыну своему Федору он дал самое лучшее домашнее образование. Когда же тот вошел в лета зрелые, представил его на службу ко двору царскому. Царь Алексей Михайлович Романов, будучи на смертном одре, завещал ему «хранить юного царевича Петра яко зеницу ока», и было это еще в 1676 году. Помня наказ царя Тишайшего, Головин присоветовал Петру укрыться в Троицком монастыре, когда мятежные стрельцы покушались лишить его трона и самой жизни. Это было, дай Бог памяти, в 1682 году, а через три года царь, помня честное служение Федора Головина, возвел его из стольников в окольничие и наместники
На минуту-другую Экзорцист отвлекся, чтобы позволить распорядителю наполнить свой бокал вином.
— Обратите внимание на господина Беглова, — шепнул ему при этом распорядитель. — Он является племянником Нерчинского воеводы Власова, который лично участвовал в подписании договора с китайцами и многое знает о деятельности графа Головина в тот период. Спросите его о подписании Нерчинского договора…
— Должен заметить, господа, что граф Головин прославил имя свое более на дипломатическом поприще, нежели на военном. Хотя одно с другим часто пересекается… — подняв палец вверх, авторитетно проговорил отставник Беглов. — И тому блестящий пример сам Федор Алексеевич, который и дипломатом был первостатейным, и стал самым первым в России генерал-фельдмаршалом.
— И это сущая правда! — согласно кивнул генерал-поручик Франц, в волнении срывая с себя салфетку и комкая ее в руках. — Достоинство фельдмаршала, заимствованное от иностранцев, также введено в России государем Петром вместо звания главного воеводы большого полка, над которым в свою очередь был поставлен Дворцовый Воевода, предводитель всех войск, замененный в последствии званием генералиссимус.
— Господа, рекомендую сома, жареного на углях, — отвлекся Арнаутов, уписывая за обе щеки куски рыбы, поданные на вертеле. — Вкус необыкновенный…
— Кто и вспомнит-то теперь о тех давних временах! — произнес Экзорцист, вставая с места и подходя к стулу, на котором сидел господин Беглов. — Наверное, никого и не осталось из тех, кто мог бы нам правду поведать о заключении Нерчинского договора…
— Как это не осталось! — взвился отставник Беглов. — Еще жив мой драгоценный дядюшка Иван Астафьевич Власов, коему нынче стукнуло девяносто лет, но он находится в добром здравии и все помнит. Он сам мне рассказывал, что свита Великого Посла российского Головина, кроме него самого, носившего тогда чины стольника и воеводы, состояла еще из дьяка Семена Корницкого, пятисот шести московских стрельцов и тысячи четырехсот солдат гарнизонных полков, присоединившихся в Сибири. Великий Посол Головин отъехал из Москвы 26 января 1686 года на пятидесяти подводах и прибыл в Тобольск 24 марта того же года. Оттуда, с солдатами и пушками, отправился он на судах водою в Рыбный острог, где и перезимовал. Из Рыбного Головин продолжил плавание вниз по Тунгуске к Братскому острогу. 17 июля 1687 года он подъехал к Иркутску, а 19 ноября был в Селенгинске, откуда и направил чиновника по особым поручениям Степана Коровина с письмом к пограничным китайским воеводам, извещая о своем прибытии для проведения переговоров. И пока ждал ответ, все время был настороже, поскольку спокойно спать ему не давали многочисленные нападения мунгальских князей [2] . Тогда же он здорово проучил этих мунгалов, воспользовавшись их раздором с калмыками. Поддержав калмыков, Головин выступил со своим отрядом из селения Удинска и в двухстах верстах наголову разбил войско мунгалов. Многих пленил, большой ясак взял деньгами и скотом. С тех пор русское посольство больше не нуждалось в средствах и продовольствии.
2
Мунгалы — монголы(устар.).
— Несомненно, богатства графской семьи Головиных стали произрастать именно с того времени, — поддержал соседа слева полковник Арнаутов. — А какие дары получил Федор Алексеевич от китайских послов! Я знаю только про знаменитый меч Богдахана с тремя большими изумрудами на рукояти…
— Что меч! — махнул рукой господин Беглов, даже забывший о еде. — Тогда в Китае каждый чиновник посольства обязывался одаривать иноплеменных послов лучшим, что имел. Так повелел Сын Неба, как называл себя Богдахан. Дядюшка заставил меня заучить наизусть имена всех китайских чиновников того посольства! Если желаете, я могу назвать их хоть сейчас…