Чекисты о своем труде (Рассказы и очерки)
Шрифт:
— Скажите, Александр Дмитриевич, правда ли, что вам привезли этот жемчуг недавно? — спросил он.
— Возможно, — уклончиво ответил Ваня. — Во всяком случае я так говорил этому торгашу.
Красиков остался недоволен ответом, но дальше спрашивать не решился. Через минуту он снова заговорил.
— Не поймите меня превратно, — начал он. — Но мне нужно связаться с контрабандистами. Не смогли бы вы помочь мне в этом?
— Дорогой мой, — ответил Ваня. — Не поймите и вы меня превратно. Я вас не знаю, вы меня не знаете. Мы с вами проделали одно небольшое дело к обоюдному
Ване хозяйка устроила кровать в столовой. Некоторое время было слышно, как хозяева шептались за стеной. Через час примерно Ваня почувствовал, что открывается дверь комнаты. «Ага! — подумал он. — Проверяет, при мне ли деньги». Красиков, бесшумно крадучись, пробрался к его одежде и быстро ощупал ее. Там и вправду ничего не было. В кармане пиджака Ваня оставил французские деньги и письмо, специально на этот случай подготовленное.
Оно было написано на английском языке и сообщало о предстоящей встрече и передаче какого-то пакета. Язык письма был туманным, но такого рода документы иначе и не пишутся.
Красиков вытащил письмо и ушел к себе. Ваня решил, что теперь можно наконец заснуть.
Наутро он нашел все свои вещи, в том числе и письмо, на месте. В кухне он увидел одну Агафью.
— А где Иван Васильевич? — спросил он.
— Ушел, — ответила хозяйка. — К сожалению, на завтрак у меня нет ничего, кроме чая.
— Не беспокойтесь. Сейчас мы это исправим.
Валя надел шляпу и побежал вниз. Купил в лавчонке кое-каких продуктов и молча передал покупки Агафье. Та сначала пыталась отказаться, но дала себя уговорить, приготовила завтрак и села вместе с гостем за стол. Оба молчали. Наконец хозяйка поставила пустую чашку на блюдце и, нагнувшись к Ване, быстро проговорила:
— Уходите скорее и не встречайтесь больше с мужем.
Ваня смотрел на нее внимательно. Она была бледна и очень взволнованна.
— Почему вы мне это говорите? — спросил он.
— Вы мне кажетесь добрым, ведь давным-давно я не встречала знакомого моего мужа, который бы пошел в магазин, да еще пригласил меня к столу.
— Видите ли, — ответил Ваня, — вы меня не знаете. Я такой же, как и другие приятели вашего мужа. А пригласить вас к завтраку — это удовольствие для меня. Вы хороши собой, молоды. Разве это странно?
Агафья смутилась, покраснела. Видно, давно ей не делали комплиментов, но лицо ее снова стало тревожным.
— Александр Дмитриевич, — обратилась она к Ване. — Иван у вас вытащил из кармана письмо, долго его переписывал и рано утром побежал кому-то показывать.
— Спасибо за откровенность. — Ваня усмехнулся. — Без меня письма все равно не понять. Не волнуйтесь.
— Ох, Александр Дмитриевич, если б вы знали, как мне тяжело! С французами я еще могу говорить, хотя они нас не любят и обирают, как только могут. Это я понимаю. Но зачем, зачем мы, русские, стали такими злыми? Как
— Скажите, — промолвил Ваня, когда она успокоилась, — их адрес. Я, пожалуй, смогу передать весточку от вас…
Агафья недоверчиво посмотрела на Ваню.
— Зачем вы хотите это сделать?
— Видите ли, я обычно такими делами не занимаюсь. Они неуместны в моей работе, но… скажите, в каком городе проживал ваш батюшка?
— В Пскове. Он там был священником…
— В Пскове у меня есть знакомые, — сказал Ваня. — Ладно, дайте, если хотите, письмецо, я его переправлю. Никто не будет знать, откуда и как оно дойдет, но старики обрадуются.
— А что же писать? Нужно так много сказать, а сказать нельзя. Разве можно описать, что здесь происходит?
— Ну, напишите, что вы здесь, в Париже, с мужем, скучаете по родителям, хотели бы их повидать, ну, сами знаете. Не пишите о горестях, они сами поймут, наверно. Вот! — Из шляпы он достал небольшой листок папиросной бумаги. — Пишите чистым, острым пером, без нажима. Подумайте сперва хорошенько, а потом пишите. Такой бумаги у меня немного.
Днем Ваня сходил к Чевнику и попросил передать, что «дела идут хорошо».
Чевник внимательно посмотрел на Ваню:
— Будьте осторожны. Красиков — опасный человек. Не преуменьшайте его способностей. Мне о нем рассказывали страшные вещи.
— Спасибо за предупреждение. Передайте нашим просьбу организовать переправу и как можно скорее сообщить мне. Думаю, что через два-три дня все решится.
— Хорошо, — ответил Чевник. — Но не забудьте, что вам говорили о нем.
— Не забуду. До свидания.
— Ах да, — вдруг спохватился Ваня. — Дайте мне что-нибудь для дамы — чулки или что-нибудь такое. Нужно очень.
На улице Ваня заметил в отражении витрин, что за ним следует какой-то человек. Он несколько раз менял направление, шел то по одной улице, то по другой, пока не убедился: за ним действительно следят. Смущала откровенность преследования. Либо «хвост» был неумелым, неопытным и боялся потерять Ваню на людных улицах, либо он хотел нарочно запугать его. Ваня решил проверить агента. Шел он теперь около парижского овощного рынка, народу здесь было мало. Он юркнул в подворотню и спрятался. «Хвост» вошел следом за ним и, обогнув угол, натолкнулся на Ваню.
Держа в руках нож, направленный в живот «хвоста», Ваня спросил по-русски:
— Что ты за мной ходишь?
«Хвост» пугливо отступил и по-русски пробормотал:
— Мне велели за вами следить.
— Кто тебя послал? Говори быстро!
— Красиков, — пролепетал «хвост».
— Передай ему, — сказал Ваня, взяв «хвоста» за шиворот, — что я не люблю такие шутки. Убирайся живо!
«Хвост» моментально скрылся за углом.
Ваня не спеша направился к другому выходу, но не успел оказаться на улице, как к нему бросились три дюжих парня и, прежде чем он осознал, что происходит, втолкнули в подъезд и быстро повели по темной лестнице в какую-то квартиру. Там сидело еще четыре человека. Один был Красиков, других Ваня не знал.