Чекисты рассказывают. Книга 7-я
Шрифт:
Совещание закончилось, и сразу же нас пригласили к Жукову. Переступив порог кабинета, Горнов доложил, что агенты немецкой разведки, заброшенные в район Селижарово, доставлены и находятся здесь.
— Хорошо, — сказал Жуков, выходя из-за длинного стола, стоявшего вдоль стены (на столе были разложены разрисованные цветными карандашами карты). Он пожал нам руки и, указывая на стулья, сказал:
— Садитесь!
Но сам не сел.
— Садитесь, садитесь, — повторил командующий. — На меня не обращайте внимания, мое вертикальное
Мы сели, и Жуков, прохаживаясь вдоль затянутой портьерами стены, спросил:
— С кем имею честь беседовать?
Горнов назвал фамилию, должность, звание и представил меня.
— Цель нашего визита, — сказал он, — решить, целесообразно ли включать в работу агентов, заброшенных в район Селижарово. Заинтересовано ли в этом командование фронта? И есть ли надобность в передаче противнику военной дезинформации? В Генеральном штабе нам посоветовали встретиться с вами.
— Да, я в курсе. Мне звонили. А как с вашей стороны, препятствий нет? Вы уверены в том, что они будут честно работать?
Горнов коротко сообщил, что собой представляют оба агента, и добавил:
— Думаем, что им можно верить. Техника тоже в порядке. Как, товарищ Корбов, правильно?
— Так точно, — ответил я, — все исправно: рация, кварцы, батареи, расписание связи, шифры. К работе можно приступать в любое время. Правда, есть одна трудность: после выброски агентов прошло четыре дня, а они молчат. Хотя обязаны держать связь со своим радиоцентром ежедневно. Поэтому агентам было разрешено передать следующую радиограмму: «Приземлились благополучно не в своем районе. Выходим к месту. В связи с большим движением днем скрывались». Думаем, что это может успокоить противника.
— Радиограмму уже передали? — поинтересовался Жуков.
— Да. Немцы подтвердили: радиограмма принята. Теперь они знают, что их люди встретились с трудностями и связь с ними может прерваться на некоторое время.
Командующий молча прошелся вдоль стола, затем, повернувшись к нам, сказал:
— Давайте сначала выясним, чем конкретно интересуются немцы, а затем решим, как быть дальше.
По его приказанию в кабинет ввели Феденко, который, бросив взгляд на пять звездочек в петлицах командующего, явно растерялся.
— Мне доложили, что вы — офицер Красной Армии. Правильно? — спросил Жуков.
— Так точно.
— В каком звании?
— Младший лейтенант.
— Где служили?
— Был командиром радиовзвода стрелкового полка 129-й стрелковой дивизии.
— Как оказались во вражеском плену?
— Так сложилась обстановка.
— А именно?
— 29 июля на выходе из окружения в направлении Ярцево меня, безоружного, взяли в плен четыре немецких солдата.
— Значит, сдались без сопротивления, добровольно? Так?
— Можно считать, так. Сопротивляться было нечем.
— Это позор! — резко среагировал командующий.
Феденко опустил голову, как провинившийся школьник. Отводя глаза в сторону, ответил:
— Конечно, задумывался. Страшнее плена ничего не придумаешь... Я только и думал, как бы вырваться из этого ада.
— И пошли на службу к фашистам. Как это понимать?
— Я пошел на сотрудничество с немецкой разведкой только потому, что видел: это единственный путь домой. Мне удалось вернуться. Я счастлив. И готов нести любое наказание...
— Чем же вы приглянулись немцам, почему они доверили вам такое важнее дело?
— Вероятно, тем, что я был специалистом по связи.
— И только?
— Ничем другим объяснить не могу. Немцы вообще считали, что если сдался в плен, то обязан на них работать. Разведчики им нужны, в первую очередь специалисты по связи.
— Но немцы ведь не дураки. Их доверие нужно заслужить. Я знаю, что для проверки своих разведчиков они поручают им участвовать в карательных акциях против партизан, зачисляют на службу в полицию. Какие задания поручали вам?
— Таких заданий ни я, ни мой напарник не получали. Но было другое. Этой зимой нас перебросили в распоряжение штаба гитлеровской разведки во Ржеве. Предполагалось, что Ржев будет сдан, а нас хотели оставить там с рацией... Немцы посылали нас под видом военнопленных к местным жителям. Мы посетили семь квартир, доложили, что ничего подозрительного не заметили. С таким же заданием нас направили в ржевский лагерь военнопленных. Еще нам поручали дежурить на радиостанции — прослушивать радиопередачи советских войск.
— Ладно, Феденко. Хорошо, что вы все же опомнились, нашли в себе мужество явиться с повинной. За это многое простится, хотя, может быть, и не все. Надеюсь, урок пойдет на пользу. А сейчас расскажите подробно, какие вы получали задания и инструкции.
— Нам было поручено обследовать расположение воинских частей Красной Армии в районе Селижарово и выяснить, есть ли резервы в этом районе, особенно танковые. Каково состояние дорог, их проходимость и ширина, происходит ли выгрузка войск в Селижарово, много ли их и какие именно, какова интенсивность движения по железной дороге Торжок — Кувшиново — Селижарово. Где выгружаются войска, как далеко продвигаются на запад...
Жуков подозвал Феденко к себе, подвел к карте, лежавшей на столе:
— Покажите маршрут, по которому должны были пройти.
И стал терпеливо расспрашивать, стараясь выяснить, почему абвер заинтересовался именно этим, а не каким-то другим населенным пунктом.
Феденко подробно отвечал.
— На сколько дней было рассчитано ваше задание? — спросил командующий.
— На десять.
— А потом?
— Потом на этом участке должно начаться наступление немецких войск.