Чекисты рассказывают. Книга 7-я

Востоков Владимир

— Проводите ко мне.

— Есть.

Алексей Иванович усадил Шепелюка в кресло у письменного стола и спросил:

— Как там портовики справляются с планом?

— Наша бригада идет с превышением плана, а вот за весь порт затрудняюсь сказать. Хозяйство большое. Вагонов часто не хватает, краны простаивают.

— Я вас слушаю, Петр Филиппович.

— Не знаю, с чего и начать. В общем, так — на прошлой неделе ко мне домой напросился знакомый моей дочери Оксаны — Эдик, по фамилии Вартанов. Молодой парень, высокий, с усиками,

одним словом — щеголь. Работает барменом в ресторане. Ну подумали мы с моей Варварой Федосеевной, зачем же он пришел. Стал я прислушиваться, куда гнет парень. Просился в бригаду ко мне, но оформляться на работу, как положено, не собирается. В бригаде работает его дружок Толя Красноштан. Из разговора с барменом я понял, что замышляют они какую-то операцию с джинсами или еще что-то. Я должен закрыть глаза на все, что они будут вытворять. Этого сделать я не могу, вот и пришел к вам.

— Петр Филиппович, а какие вы грузы обрабатываете?

— Грузим на иностранные суда пиломатериалы в лесном порту. Выгружаем что придется.

— А что собою представляют пиломатериалы?

— Доски, брусья, сложенные в большие пакеты. Кран подцепляет и прямо в трюм.

— Ну а если в обратном порядке — груз с борта на берег?

— Можно и так.

— Значит, можно и контрабанду в пакете сюда-туда переправлять?

— Мои хлопцы этим не занимаются, — твердо сказал Шепелюк.

— Я пытаюсь понять, что может сделать крановщик и Вартанов, поскольку он просил вас закрыть глаза. На что закрывать глаза?

Петр Филиппович понял генерала и согласился с ним — вполне возможно использовать груз для перемещения контрабанды.

— Скажите, Петр Филиппович, бывают случаи, когда, скажем, подняли на борт пакет досок, а он чем-то не понравился приемщику? Как с ним дальше поступают?

— Это редко бывает.

— Но бывает?

— Бывает. Значит, попался брак. Пакет с борта на берег. Крановщик это мигом сделает, но по команде.

Генерал пригласил Николая Васильевича и познакомил его с бригадиром, пересказал вкратце существо заявления.

— Петр Филиппович, спасибо вам, что пришли и рассказали. Мы займемся этим делом. Кстати, у вас есть на примете иностранное судно и моряки, которые могут привезти крупную контрабанду?

Петр Филиппович не колебался:

— «Амалия» под панамским флагом. На нем есть торгаши. Есть и другие, но на «Амалии» точно.

Судового врача Григория Павловича Аринина пригласили на беседу после того, как «Бейсуг» возвратился из рейса и в пароходстве стало известно о происшествии с радистом Чукриным.

Генерал и полковник внимательно слушали его неторопливый рассказ о Чукрине и Яше. Беседа затянулась. Потом контрразведчики проанализировали действия радиста, сопоставили с имевшейся у них информацией о провокации, о поведении Чукрина дома и за границей, его связях с местными фарцовщиками. Они уже знали, что Чукрин перед рейсом встречался

с барменом Вартановым, а после рейса между ними разыгрался скандал, который грозил перерасти в драку, причем Вартанов требовал выплатить ему какую-то неустойку.

— Григорий Павлович, как, по-вашему, Чукрин способен на предательство? — спросил генерал.

Аринин после небольшой паузы заявил, что радист только пыжится, но он трус и склонен разве только к мелкой фарцовке.

— Полиция не смогла скрыть задержание Чукрина, — сказал Николай Васильевич, — а это большой прокол в задуманной провокации.

— Итак, что же нам остается? — рассуждал Алексей Иванович.

— Думаю, что Чукрин вам все расскажет, — сказал Аринин, — и ситуация прояснится. Он относится к тому типу людей, которые сначала сделают, а потом думают и ужасаются, что они натворили.

— Посоветуйте ему, Григорий Павлович, зайти к нам и обо всем чистосердечно рассказать.

— Хорошо.

— Это — первое. Второе — в рейс он не идет. К удовольствию капитана списался сам. Не исключено, что Фишман или кто-нибудь другой будут наводить о нем справки. Что случилось, почему остался дома? Если до этого дойдет, скажите — заболел. Выздоровеет — придет. Можете даже привет от него передать.

Прощаясь, генерал поблагодарил Аринина и попросил позвонить, если к нему наведается Чукрин.

— Так что у нас там есть о Фишмане? — спросил генерал Николая Васильевича после ухода Аринина.

— Фишман Яков Абрамович, — докладывал полковник, — до эмиграции из СССР в 1975 году в Израиль занимался фотографией на одесском рынке.

Подрабатывал еще в оркестре на похоронах, играя на трубе, случалось, заменял и барабанщика. Оркестр состоял из четырех человек. Двоих удалось разыскать и побеседовать. Главным занятием Фишмана была спекуляция дефицитными товарами, которые он доставал на базах.

В 1971 году судим по статье 154 УК РСФСР за спекуляцию. Возвратившись из заключения, нашел каких-то родственников в Израиле, они прислали ему вызов, и он уехал к ним. В Израиле долго не задержался, жил в Канаде и Штатах, но обосновался в Италии, открыл свою лавочку поблизости от порта.

Охотно вступает в контакт с советскими моряками, стараясь показать себя своим человеком, угодлив и назойлив. По-прежнему увлекается фотографией. Любит прихвастнуть своей материальной обеспеченностью, располагает деньгами.

Специализируется в основном на скупке советской валюты.

Давно установлено — все владельцы так называемых «русских» магазинов, которые в последние годы растут как грибы на Западе, не только скупают советскую валюту по курсу «черного рынка», но и пытаются выуживать у советских моряков, вроде Чукрина, различные сведения шпионского характера, занимаются изучением наших граждан, посещающих эти лавочки, организуют провокации и наводят разведки на клиентов, замешанных в спекулятивных сделках за рубежом.