Чекисты
Шрифт:
Можно бы, разумеется, оставить без ответа эту наглую попытку выгородить преступника. Однако Урицкий решил ответить, причем ответить так, чтобы зарвавшиеся дипломаты почувствовали твердость позиций Советской власти.
Спустя день посыльный ЧК свез в Консульство ответное письмо:
«В Германское Генеральное консульство Здесь. Мойка, 9.
В ответ на Ваше отношение за № 55/18 от 15 июля 1918 г. Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией при Петроградском Совете сообщает Вам, что Игнатий Порфирьевич Манус обвиняется
17 июля 1918 г.
Председатель Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией Урицкий».
Так потерпели крах все попытки Мануса спастись от неминуемого наказания.
Следствие тем временем подошло к концу. Вражеская работа Мануса, действовавшего под маской «лояльного специалиста», была полностью разоблачена.
Председатель ЧК должен был предъявить ему обвинительное заключение, однако сделали это другие товарищи.
30 августа 1918 года Моисей Урицкий погиб на боевом посту от пули эсеровского террориста. Председателем Петроградской ЧК стал Глеб Иванович Бокий, старый большевик-подпольщик.
Поразмыслив над возникшей ситуацией, Дмитрий Бутов решил, что вернее всего отправить жену на Вологодчину, к ее состоятельным родственникам.
Жена не возражала, но, тревожась за мужа, пыталась уговорить и его поехать с нею.
— Зачем тебе рисковать в Питере? Там спокойно будет, сытно, а кончится вся эта кутерьма — и вернемся вместе домой…
Но у Бутова были иные планы на сей счет, да и вообще он, капитан лейб-гвардии Преображенского полка, не считал для себя возможным отсиживаться в провинциальном захолустье.
Отправив жену, в первый же субботний вечер Бутов направился в Преображенский собор, где у него было назначено конспиративное свидание с генерал-майором Шульгиным. Надо было посоветоваться, получить кое-какие рекомендации. Аресты, произведенные ЧК, существенно изменили обстановку в городе. После молебна, поровнявшись с генералом, Бутов сразу заговорил о главном:
— Вы осведомлены о постигшем нас несчастье?
— Да, братец мой, — вздохнул Шульгин, — лютуют чекисты. Держаться надо, не падать духом, осторожность, конечно, усилить…
— На днях отправил супругу в провинцию и с тех пор дома не появляюсь…
— Правильно делаешь. Береженого бог бережет…
— Быть может, вернее податься к Каледину? Люди там нужны…
— Нет, не вернее, — сказал генерал Шульгин. — Работа для тебя есть. Завтра заходи ко мне, поговорим…
Новый начальник Парголовского участка охраны Финляндской железной дороги взялся за работу с большим усердием. Инструкции соблюдал неукоснительно, был требователен, даже придирчив,
Поселился новый начальник на Финляндском вокзале, в загнанном в тупик вагоне. Жил строго, интересовался лишь служебными вопросами, почти никого у себя не принимал.
Только по субботам собирались у него прежние друзья, засиживались допоздна за преферансом. Приходили обычно братья Всеволод и Дмитрий Кожины, а также бывшие офицеры Вадим Сухарьков и Игорь Орлов, устроенные им на службу в охрану. Играли по маленькой, больше для развлечения. Завсегдатаем этих субботних вечеров вскоре стал и Михаил Серегин, новый работник охраны. «Свой человек, можно ему доверять», — говорил о нем друзьям новый начальник охраны.
Николай Антипов, член президиума Петроградской ЧК, получив из канцелярии долгожданную справку, быстро прочел ее и, вполне удовлетворенный, распорядился вызвать нужных ему сотрудников.
На Гороховую, 2, как и многие другие, Николай Кириллович пришел, имея за плечами немалый стаж революционера-подпольщика. Член партии с 1912 года, слесарь Адмиралтейского завода, он испытал и аресты, и царскую ссылку. После победы Октябрьской революции, на II съезде Советов Антипов был избран членом ЦИК.
Справка, которую доставили ему из канцелярии, посвящалась закулисной контрреволюционной деятельности белого подполья в Петрограде.
«В отношении Д. Д. Бутова, — говорилось в справке, — установлено, что это бывший капитан лейб-гвардии Преображенского полка. Участвовал в нелегальных сборищах офицеров гвардейских полков, тесно связан с известным эсером-террористом Филоненко. Кроме того, Бутов является родственником Михельса, одного из руководителей белогвардейского заговора, раскрытого в начале 1918 года. По месту постоянного жительства значится выехавшим в Вологодскую губернию. Под чужим именем служит на Финляндском вокзале, там и жительствует в вагоне».
В тот же день Антипов проводил инструктивную беседу с Кузьмой Ивановичем Сергеевым, сотрудником оперативного отдела ЧК.
— Итак, отныне вы не Сергеев, а Серегин, — сказал в заключение Антипов. — И не Кузьма Иванович, а Михаил Иванович. Бывший фельдфебель Сызранского пехотного полка, георгиевский кавалер, по характеру ревностный служака. Улавливаете свою задачу?
— Конечно! Главное, в доверие побыстрее войти.
— Но явным белогвардейцем себя не показывайте, — продолжал Николай Кириллович, — контрреволюционных разговоров не заводите. Важнее всего присматриваться повнимательнее, прислушиваться… Думаю, что поработаете с пользой для дела…
Кузьма Сергеев был не новичок в ЧК и уже выполнял довольно рискованные задания. Начальник оперативного отдела Васильев, предложивший его кандидатуру, отозвался о нем коротко и ясно: «Этого хоть в штаб Деникина внедряй — не провалится».
План чекистов оправдал себя. Вскоре стало известно, что реакционные элементы, окопавшиеся на Финляндском вокзале, связаны с неким Сергеем Антоновичем Бутвиловским, что с его помощью налажена нелегальная переправа офицерских кадров в Псков, в распоряжение немецких оккупантов.