Человеческая гавань
Шрифт:
Когда он наконец добрался до места пожара, то увидел, что горит один из самых красивых домов на острове. Дом был построен для туристов совсем недавно. Люди натянули пару садовых шлангов, но в основном они выстроились цепью и подавали ведра от человека к человеку.
Но было уже ничего не сделать. Наружные стены были почти доверху охвачены огнем, балки и рамы громко трещали, и хотя Симон находился более чем в ста метрах, он чувствовал жар огня.
Дом, конечно, было жаль, но, с другой стороны, очень повезло, что загорелся именно он. Этот дом стоял на отшибе, и не было опасности,
Делать больше было нечего, все стояли вокруг пожарища, чтобы убедиться, что ветер не отнесет искры на соседние постройки. Симон хотел уйти домой, но понимал, что такое поведение не будет выглядеть слишком красивым. Он увидел Йорана, говорящего по телефону, и пошел к нему. Йоран закончил разговор, несколько раз кивнул и убрал трубку. Он увидел Симона и сделал шаг навстречу ему.
— Привет, — сказал он, — пожарная команда в пути, но приедет она, конечно, уже на пепелище.
Они стояли рядом друг с другом и смотрели на горящий дом, ничего не говоря. Пламя разгоралось все сильнее.
— Отчего он загорелся? — спросил Симон.
— Не знаю. Но пламя поднялось очень быстро, никто и опомниться не успел, как все уже было в огне.
— Там был кто — нибудь? В доме?
— Не знаю.
— Это дом Гренваллей, но они ведь живут тут только летом?
— Вроде да. Хотя дочка иногда приезжает и не в сезон.
Они пошли в сторону огня, и Симон зажмурился, как будто ожидая что — то увидеть в огне. Мечущегося человека или обугленный скелет. Балка с треском сорвалась и упала на землю. Если там и было что — то живое, то оно давно погибло в огне.
Трава вокруг дома была сухая и уже начала дымиться от жара. Симон рванулся вперед в порыве что — то сделать — достать воду из колодца, помочь пожарным. С помощью Спиритуса он мог бы многое сделать, и, если бы речь шла о спасении человеческой жизни, он бы бросился в пламя не раздумывая. Но теперь, когда пожар пошел на убыль, это было бессмысленно, и к тому же он не хотел беспокоить Спиритуса. Он не знал, почему он так решил, но чувствовал, что Спиритуса надо оставить в покое.
Андерс не понимал, плывет он к поверхности или идет ко дну. Он находился в каком — то жутком, бесконечном кошмаре, которого раньше никогда не испытывал. Некая часть его сознания говорила, что это всего лишь сон, и без этой мысли он просто сошел бы с ума от страха.
Андерс был под водой, в полной темноте, без малейшего намека на свет, и непонятно, где верх, где низ. Единственное, что он знал, — это то, что он под водой, что там темно и он тонет.
Его руки бились в отчаянии, а глаза ничего не видели. Он ждал, что вот — вот захлебнется, наглотавшись воды, но ничего не происходило. Он чувствовал панику и понимал то, что жить ему осталось какую — то пару секунд.
Но секунды шли, и Андерс продолжал тонуть. Если этот ужас мог быть материальным, то он как раз находился внутри материи. И она становилась все плотнее. Сердце колотилось, голова была готова взорваться. Он хотел закричать, но не мог открыть рта. Такого отчаяния он никогда прежде не испытывал.
Какая —
В ушах у него колотился пульс, и он слышал какой — то звук. Значит, там было что — то на самом деле, и оно двигалось.
Он открыл глаза и услышал удар в дверь. Удар прозвучал раскатисто, как эхо. Пару секунд у него заняло понять, что он находится в своем доме, живой и невредимый. Он вскочил и бросился к дверям. Около дверей он поскользнулся на кухонном полу и едва не упал, но удержался за плиту и поспешил в холл.
На этот раз ты не утонешь.
Андерс потянул наружную дверь и закричал, отпрянув назад, отстраняясь от того, что стояло на крыльце. Ухмыляющееся лицо нагнулось к нему, когда он опрокинулся на пол. Все еще пораженный страхом, он отполз и натянул на себя коврик. Затем внутри его зазвучал успокаивающий голос.
Это же всего — навсего клоун. Он не может причинить тебе вред.
Андерс лежал на полу и смотрел на него. Разум вернулся к нему, и он мог услышать сигнал пожарного колокола из деревни и рычание газующего мопеда.
Клоун — пластмассовая фигурка, рекламирующая мороженое, — смотрел на него, и Андерс никак не мог успокоиться. Если он пошевелится, казалось, клоун бросится на него. Чтобы освободиться от гипнотического взгляда дурацкой фигуры, он откинулся на пол и стал смотреть в полоток.
Бояться нечего. Перестань. Это… просто пластмассовая кукла. Перестань. Немедленно успокойся!
Не помогло. В нем как будто было два человека: один здраво понимал, что бояться нечего, а второй просто боялся, до дрожи и ужаса, почти не контролируя себя.
Я не верю в эти сказки! Ты всего лишь клоун в маске!Что это? Считалка из книги про Альфонса Оберга? Когда он боялся спускаться в подвал, потому что там жили привидения, папа научил его считалке. Это была одна из любимых кассет Майи. Андерс поднял голову. Клоун так и стоял, не шевелясь.
Я не верю в эти сказки! Ты всего лишь клоун в маске!Звук пожарного колокола в деревне затих. Тарахтение мопеда больше не слышалось. Андерс встал на ноги. Он собрался с духом и пошел прямо на клоуна, хотя в темноте ничего не было видно.
Кто его тут поставил?
Тот, кто проехал мимо на мопеде, — это ясно. Но кто это был? Кто мог так пошутить?
Несмотря на то что руки просто не хотели двигаться, Андерс усилием воли заставил себя коснуться клоуна, схватил его и столкнул со ступенек крыльца. Фигура оказалась неожиданно тяжелой. Клоун перевернулся несколько раз и оказался на земле, по — прежнему глядя на Андерса.