Человечина оптом и в розницу
Шрифт:
И главный вопрос, кто оставил конверт? Самое простое и логичное – тот, кто работал до меня. Только он может знать пароль от собственного компьютера! Или тот, кому он сообщил свой пароль. Это может быть кто-то из сотрудников центра экспертизы, или, например, один из его близких друзей или родственников. И ещё возможно… возможно это четвёртый сотрудник нашего отдела. Я совсем забыл про него, так как он в тот день так и не появился после обеда.
Можно ли связать это письмо с тем человеком, который, по моему мнению, преследовал меня? Да, возможно. Это предположение выглядело вполне состоятельно! Преследовать
Но все мои размышления были лишь не объективными домыслами, которые я едва ли мог утвердить с помощью фактов. Очевидно было только одно, – все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Следующие три дня не произошло ничего примечательного, о чем стоило сейчас рассказать. Я просто выполнял свою работу, держал нос по ветру, и старался не задавать лишних вопросов. За это время, не без помощи Виктора, я разобрал все документы, что скопились за предыдущий месяц. Это было не шибко сложно, а скорее муторно и нудно!
А еще, я узнал его поближе. Виктора. Он был не очень разговорчив. Я не слышал от него бессмысленных бытовых рассказов, размышлений о гороскопе, погоде, и других бесконечных поводов для пустой болтовни. Зато он хорошо знал свою работу, с охотой помогал решать любые вопросы, и любил подшучивать над забавными фамилиями инспекторов, дознавателей, и других участников разбирательств, что мы встречали в тех или иных документах. Виктор пытался максимально быстро втянуть меня в коллектив, создать атмосферу доверия и взаимопонимания, чтобы как можно скорее сделать меня, так сказать – своим человеком.
Своим человеком пытался выглядеть и Полонски. Он постоянно заглядывал к нам в кабинет, много шутил, и постоянно приносил кофе. На третий день он наконец запомнил, что я не очень люблю кофе, и стал приносить зелёный чай. Это было очень милый жест со стороны заместителя начальника.
Сам начальник Громов был нейтрален ко мне. Видел я его редко, а если и видел, то исключительно по одному из мимолетных рабочих вопросов. Он выглядел очень занятым человеком.
Четвёртого члена отдела, Дмитрия, я видел всего несколько раз. Все потому что он постоянно прибывал в разъездах. В отдел он заезжал лишь для получения официальных распоряжений, или чтобы привезти документы на оформление и подтверждение.
***
Это было в четверг, конец третьего рабочего дня. Я вышел из здания, прошёл через КПП и оказался на улице. По уже сложившейся традиции, я позвонил Ксюше. Ответом были короткие гудки. Я прошёл до метро, зашёл в ларёк, купил ванильное мороженое. Я снова набрал её номер. В этот раз она сразу взяла трубку.
– Ты можешь приехать? – Тут же спросила она.
– Что случилось? Куда?
– Я дома. Нужно чтобы ты приехал! – Её было плохо слышно, мешали помехи, как будто сильный ветер задувал в микрофон.
–Ты же не дома! Где ты? Что за шум?
– Я сейчас выключу телефон, приезжай ко мне!
– Да что случилось? За тобой там кто-то гонится что ли!?
– Я не могу… – Её голос прервался короткими гудками.
Я позвонил ей снова, но телефон был выключен. Мороженное подтаяло, и большая капля
Такое было впервые, и по правде говоря, я очень испугался за Ксюшу. Почему она не могла говорить? Где была? И что, черт подери, с её телефоном!? Если учесть то, что она должна была находиться на работе, так как время было без четверти пять, а рабочий день у неё до пяти, то все это выглядело очень странно!
Связал ли я это как-нибудь с тем письмом, что нашёл в своём почтовом ящике? Пока я ехал на метро, я много чего успел надумать. О письме, о таинственном преследователе, о её работе, о проблемах с родителями, шумных соседях, да и Бог его знает, о чем ещё! Самое неприятное в таких моментах это собственные мысли и время, которое тянется, заставляя тебя тонуть в мучительном ожидании.
Поезда, как на зло, не было около десяти минут. За то время я намотал по пирону кругов двадцать, не меньше! Я был весь красный, и отчётливо чувствовал, как горит моё лицо. Жонглируя беспокойными домыслами, я ещё несколько раз позвонил на её телефон, он был выключен.
Я не могу вспомнить ничего конкретного о моей поездке. Там, вроде, не случилось ничего необычного, но даже если бы и случилось, то я бы скорее всего не обратил внимания, так как был полностью погружен в себя. А так, поезд как поезд, шум как шум, обычные люди со злыми лицами, и я, похожий на спелый, сочный помидор. Зато я хорошо помню, как поднялся на улицу, почувствовал лёгкий ветерок, и ускоренное биение собственного пульса.
Дорога до её дома пролетела одним мгновением. Не ожидая лифта, я вихрем пронёсся по этажам, и тут же оказался на пороге её квартиры. Прислушавшись, я услышал лёгкую музыку – это играл вальс. Она любила слушать такую музыку, – монотонную, спокойную, без слов и суеты. Через линзу дверного глазка проникал свет – значит в прихожей включено освещение. Я зажал кнопку звонка, запели птички.
– Кто там? – Раздался её голос.
– Я, открывай. – Линза погасла, а значит она посмотрела в дверной глазок.
– Точно ты?
– Нет, не точно! Открывай, говорю!
Щёлканые засова, скрип петлей, она стоит на пороге, в длинной майке и шортах.
– Что случилось? – Тут же спросил я, пройдя в квартиру.
– О Боже, ты чего какой взъерошенный?
– К тебе спешил! Что у тебя стряслось!? Почему телефон выключен?
– Ты чего кричишь? Ничего страшного не случилось! Я телефон в лужу уронила, на улице, рядом с домом. Что-то с аккумулятором случилось, и крышка треснула. Он выключается постоянно, я не могу его включить!
Я, весь взъерошенный и вспотевший, уставился на неё большими, удивлёнными глазами. – То есть, у тебя все нормально?
– Ну конечно все нормально! Ты чего так перепугался?
– Твой звонок показался мне очень странным! Я думал, ты спасаешься от кого-то! Это выглядело очень, очень подозрительно… – Она потянулась ко мне, мы обнялись.
– Вот именно, тебе показалось! От кого мне спасаться? Средь бела дня? На улице? Ты чего надумал? Защитник мой! Давай куртку, я её повешу.
Я улыбнулся и шумно выдохнул. – Я излишне впечатлителен! Ты знаешь, у меня бурная фантазия. И почему ты не на работе? Время-то ещё, полшестого. Ты в это время только в метро должна садиться.