Человечность. Первое собрание сочинений
Шрифт:
Если говорить о музах, поэтам вдохновение приносящим, то можно сказать, что муза, это еще одно из многих обличий любви.
Наверно, есть таковое устройство и условие жизни, что Бог на столько же божественен, на сколько человечен человек.
Талант писателя прежде всего должен быть призван побуждать сердца человеческие на любовь. Как собственное сердце, так и сердце его каждого читателя. В этом то и есть талант весь и гений человечности нашей.
В брак никогда
Кому явил ты Добродетель, тот стал Души твоей свидетель.
В деле жизни человеку должно опираться на Душу. Потому как Душа опирается на Любовь, а Любовь на Бога. Такой вот круг, что нимбом висит над всеми святыми.
Вначале было слово, и было слово то Господь, В продолжении это слово обрело имя Любовь.
Всякому поэту сказал бы. Пиши и слагай стихи о любви и увидишь сколь много будет стихов, и поймешь, что и жизни этой не хватит, чтобы их все успеть сослагать.
Собери в кулак все добродетели, и увидишь, как кулак станет открытой ладонью, протянутой к Народам, во спасение их и с помощью к ним.
Любовью движим человек.
Красота, это поэзия без слов.
Любовь рифма всех стихов.
Поэзия и есть Любовь, слово её и есть Господь.
Любить, есть самое Богоугодное дело.
Душа агнец, а пастух её Любовь.
И так явил себя Господь, все народы исповедуют Любовь.
И все же. Мир идёт туда, откуда начался. Род людской возвращается в Рай.
В обители небесной светоч зажжена, и именем Душа Богом названа она.
О жизни человек, так ничего может и не понять, хоть проживи её от младенчества до самой глубокой старости. Настолько велика жизнь. И по тому, надо иметь силы охватить её, приблизиться к её границам, что и не границы вовсе, и шагнуть за них, затем и второй сделать шаг, и так продолжать дальше. Так жизнь, что нам мнится преобразится и наполнится большей любовью и большей верой. Так и счастливее сделается человек, и приобретёт, то многое благо, о котором и не помышлял вовсе, так облагородится человек, и рядом с ним облагородятся люди. Идите.
Поэзия, есть не что иное, как состояние души человека. И здесь человек, ей то придаст движения, отправив её к самому небу, то направит её, сродни пилигрима паломника в люди, то вовсе, в своей груди её оставит наедине с собой. И тем он будет прав. Душе своей надо дать направление, чтоб все пути она исходила. Чтоб в конечном итоге она избрала собственный путь. И в том, уже она станет права,
Наверное, для поэта главный вопрос, это вопрос свободы. Покуда, располагает он в своем пере, далеко не всю любовь и добродетель, и другие блага, чтобы слагать стих за стихом. А потому ему нужно уметь охватывать душой своей и сердцем большие и большие блага, пусть и уже известных ему любви и добродетели, но не прочувствованных и не понятых им до конца. Это и есть главный вопрос поэзии, и быть может и жизни самой. Находить и открывать, а после и являть новые грани всякой благости. Тем и нужно давать сердцу и душе своей больше свободы. А быть может, и что-то большее, чем есть сама свобода.
Человека делает человеком не вера, не доброта и даже не любовь, но только иной человек. И тогда-то меж ними добродетели эти и есть.
Наверняка Душа, это ни есть, что-то известное нам. Она и не искра, и не видимый глазу светлый образ. Но она есть всеобъемлющее состояние существа нашего. Именно всеобъемлющие. Иное бытие, иная мысль, иное слово и поступок иной. Душа не может быть частью. Она или и есть человек или только недостижимый образ, глядючи на которой мы умолкаем.
Ищите, ищите, то состояние Духа своего, при котором Любовь вами будет ощутима. А нашедши его, и всякую другую Добродетель обретёте. И, стало быть, и Жизнь саму. Ищите.
Внимайте Душам своим, как внемлите, иным расскажите.
Вся Правда в человеке, во глубине его.
Однажды человек обнаружит Душу в себе. По случайности, или приложив к этому старания. И знает он, что счастье там, и есть там Истина. Но обойдя её вокруг, да около, обнаружит лишь молчание. Тогда то, он начинает углубляться в неё, то пытается придать ей движения, чтобы хоть как-то высечь ту искру, что породит огонь и огонь этот даст ему Правду. Однако по мере стараний этих не получается у Души и слова вымолвить. Но чувство, что верны старания его остается. Тут то, и начинается иное искание. Душу свою человек не внутри умещает, а пытается её наружу выдать, из себя да в мир. И правильно это. Так и делай. Глядишь и удастся. Глядишь, и увидишь ее. Глядишь она и скажет слово, и многие слова. И Правду так узнаешь.
Душа умерена, а человек строптив. Так умещаются две природы, две стихии в нашем одном существе.
Душа, мой друг, не постоянна в нас. Сейчас есть она, а через миг другой, уж нет её. Нет не потому, что ей это не угодно, и наше общество ей не приятно, но потому, что так она нас научает. Душа мой друг, есть лучший из учителей. Но вот попасть во внимание её и поучаться, не самая простая задача. И все же, стоит прилагать все усилия свои, ради её внимания. Так тому и учись.