Человек без башни
Шрифт:
После завтрака Мальвина с Бенедиктовым удалились для обсуждения тактики и стратегии дальнейшего продвижения. Бенедиктов дотсал из кармана прибор слежения, раскрыл почему-то мокрый футляр и вынул слегка влажный прибор.
— Тьфу-ты, черт, как в него вода попала — ругнулся он, — неужели испортился?
Маячек выдавал какую-то странную информацию.
— Что это? — ткнув пльцем в мерцающий пульсар, спросила девушка.
Бенедиктов и сам ничего не понимал: то ли прибор забарахлил, то ли дипломат с бриллиантами находился на большой глубине. Если верить показаниям, то камешки где-то глубоко под землей. Вопрос — как
— Слушай, а может Тюфяков того, — Мальвина сложила руки на груди и прикрыла глаза, — а его вместе с чемоданчиком похоронили?
— Ага, обезьянки. Они так полюбили Тюфякова, что приняли его в свою семью, а когда он умер от неизвестной тропической болезни, они его с почестями закопали в глубокую могилу. И дипломат подложили под голову. Для мягкости. Ты забыла, что остров необитаем! — выдал тираду Аскольд (Мальвина все еще держала в неведении свою команду).
Если честно, тирада предназначалась не Мальвине, а его собственному внутреннему голосу. Вот уже несколько дней в Бенедиктову приходила мысль: почему Тюфяков так уверенно продвигается по острову и до сих пор живой? Может он нашел здесь какого-нибудь местного Птяницу-проводника. А что, если на острове кроме них пятерых (их четверо и все еще пока, живой Тюфяков) есть еще кто-нибудь. Такой рассклал мог сильно усложнить дело. Одно, если ты охотишься за человеком, пропажа которого почти никем не будет замечана. Другое, если здесь есть люди. Как они отнесутся к появлению на острове вооруженных — пусть даже оружие только у одной Мальвины — посторонних.
Допустим, Тюфяков с его лоховской рожей не вызовет подозрения или других негативных эмоций. А вот они сами? Бенедиктов не бы в этом уверен. Их команда, состоящая из таких разных людей, доверия не внушала. Лысая девушка, тощий дегенерат, очкастый… В этой компании, Только он Бенедиктов походил на нормального, солидного человека.
Читатель, конечно же понимает, что господин Бенедиктов льстил себе. С такой-то рожей, как у него, как раз можно поезда грабить или банки брать. Но что делать? У каждого есть свои заблуждения, маленькие и побольше.
— Ладно, хватит резину тянуть, — прервала его размышления девушка, — Нам все равно без чемоданчика кранты. Будем искать, носом землю рыть будем, а найдем. Через час двинемся в этом направлении. А там посмотрим, обезьянки, папуасы, мне лично по фигу, кому морду бить.
— А может просохнет? — проговорил Бенедиктов, указывая на приборчик. Мы его в тенек положим, чтоб не расплавился. Денек другой для нас все равно погоды не сделают, а если нам с кому-то морду бить придется, силы нужны… А тут и жратва есть и Чебурек вон как все обустроил…
Мальвинка подумал-подумала и согласилась, в принципе до Тюфякова рукой подать, а когда еще а таких местах побывать придется? Она собрала членов своей экспедиции и объявила:
— Два дня, так и быть, в виду серьезных недомоганий господина Бенедиктова и переживаний, потрясших Чебурека, в связи с поднятием боевого духа, разрешаю два выходных дня. Вольно, разойдись по своим делам…
Мальвина и не предполагала в то утро, что привал вместо двух дней растянется на целую неделю. Нет, сперва все было замечательно, четвертый и пятый день прошли просто замечательно. Все отдохнули, были предельно вежливы и корректны, словно члены Палаты лордов в загородном клубе. Полны сил и боевого задора, словно молодые
И это несчастье носило весьма нелепую форму, а именно — расстройство желудочно-кишечного тракта, выражаясь медицинским языком. Вероятнее всего, у «охотников» была легкая форма дизентерии, а может просто съели чего-нибудь не то.
Первым «павшим» стал всеядный Чебурек, точно такие же симптомы спустя несколько часов обнаружились у остальных. Благо, что кустиков вокруг было большое количество и очередей возле домика с буквами «Эм» «Жо» не наблюдалось, за отсутствием такового. Чебурек зеленый, похудевший, отказывающийся от пищи, блуждал в зарослях словно тень отца Гамлета. Громила, который уже не мог передвигаться на трясущихся от слабости ногах, громко стонал, сидя под пальмой. Бенедиктов, мужественно совершал челночные пробеги от кустов к лагерю.
Хуже всех пришлось Мальвине, которую расстройство посетило самой последней и в наиболее легкой форме. Ей выпала роль медицинской сестры, доктора и сиделки в одном лице. Девушка самоотверженно заботилась о несчастных товарищах. Хорошо, что в аптечке было небольшое количество закрепляющих препаратов. Правда, никто не рассчитывал, на то, что они понадобятся трем здоровым мужикам. Мальвина делила и без того крохотные таблетки на три части, кипятила им воду, каждый час поила густой чайной заваркой. В дело борьбы с инфекцией пошло все, даже листья здоровенного дикого алоэ. Вреда не будет, здраво рассудила девушка, может поможет, давя горький сок. И хотя ее подопечные отказывались принимать его, Мальвина, помахивая перед ними оружием, убеждала их в необходимости принятия «лекарства».
Борьба с несчастьем, носящим в народе название «швыдка-настя» или понос, продолжалась три дня. Еще пару дней парни приходили в себя, отъедались, набирались сил. Эти пару дней Мальвина отсыпалась, Бенедиктов разбирал и собирал приборчик слежения (прибор высох и кажется работал, только точка маячка, как приклеенная, оставалась на том же самом месте). Громила собирал коллекцию редких бабочек, а Чебурек продолжал обустравиать лашгерь, ставший ему почти родным. Шел десятый день их пребывания на острове. Мальвина вышла на связь с Черепниным и получила нагоняй:
— Этот остров за пять вдоль и поперек исходить можно, а ты с этими придурками уже десять дней там болтаешься. Думаешь я вам комиандировочнеы платить буду?
Мальвинка пыталась как-то оправдаться, ссылаясь на объективные причины: непроходимость мест, поломку прибора поиска, дизентению. Но шеф был глух к ее доводам, разазленная девушка приказала собираться.
Лагерь собрали быстро, Чебурек, который солько труда вложил в его благоустройство был разочарован:
— Давайте еще пару дней тут поживем, хотя бы день… никуда от нас чемодан не денется…
— Хватить вякать, — резко оборвала его Мальвина, которая после разговора с Бенедиктовым была невдухе, — А то, ты у меня здесь останешься, навечно…
Такая перспектива Чебурека не устраивала, после прошедших раздумий о брености сущного, он решил, что спорить с воинственно настроенной бабой, себе дороже. Не для того он выжил после страшной болезни, что бы быть пришибленным этой психопаткой.
Решено было идти вдоль берега, затем углубиться в заросли, чтобы выйти напрямую к месту, где предположительно находился чемоданчик.