Человек без планеты
Шрифт:
— Это прибор науки вокарту, называемый жестколучевым переговорником. Он передает узкосфокусированный пучок микроволн через неокосмос так, что обычная переговорная станция не может его обнаружить! Там, в Просвете, семнадцать военных кораблей с Пелейра дожидаются сигнала. Они находятся чуть дальше зоны досягаемости радара вашей казары! Если бы вы не захотели или вас не смогли бы угрозами заставить согласиться на все условия Артона, он собирался
В зале поднялся ропот. Засверкали мечи, образовав кольцо свистящей стали. Люди кричали, бранились, богохульствовали — для рильканцев с Границы не было более страшного оскорбления, чем подобное вероломство.
Артон просто взбесился от ярости.
Он вырвался из рук Линтона и обернулся к собравшимся, что-то бессвязно выкрикивая в бешенстве до тех пор, пока в уголках его губ не выступила пена.
Линтон поднял руку, унимая беспорядок.
— Пусть негодяй опровергнет мои слова, если осмелится! Говори… Что ты можешь нам сказать?
Бледное лицо скривилось в гримасе слепой ярости. Артон бросил на Линтона злобный взгляд, пылающий черным огнем, на который тот ответил холодной насмешливой улыбкой.
— Я могу… вам сказать… только одно, — проскрипел Артон, пытаясь удержать себя в руках. Одна его рука быстро взметнулась к кнопке управления на упряжи. — Только… одно. Я все еще могу вызвать мои корабли… Если пожелаю! Я бы предпочел ваше свободное и добровольное сотрудничество… Я все еще прошу о нем, но если мне будет отказано, тогда прежде чем любой из вас успеет пошевельнуть хотя бы пальцем, я нажму эту кнопку и пошлю условный сигнал. Отвечайте! Что вы выбираете — сотрудничество… или смерть?
Каани тоже вскочила на ноги и стояла, впившись взглядом в напряженное белое лицо и безумные глаза Артона. Ее лицо тоже было белым — мертвенно бледным от ярости и оскорбления, нанесенного ей тем, кто осмелился нарушить перемирие. В ее пронзительном взгляде ясно читались презрение и отвращение.
— Даже ради спасения наших жизней я не стану унижаться до переговоров о каком-либо соглашении или союзе с таким, как ты, — объявила она. Это был поистине королевский ответ, и, услышав его, Линтон почувствовал, как сильно заколотилось его сердце.
Артон лениво ухмыльнулся.
— Значит, ты предпочтешь, чтобы мои корабли выкурили шайку твоих отщепенцев из этой дыры кефтов? — спросил он. — А как же ваши женщины, что будет с ними? И с детьми ваших воинов, которые находятся здесь вместе с ними?
Зарканду ответил за всех сразу.
— Ни один ребенок нашего племени не захочет спастись при помощи такой подлой сделки! — воскликнул он. — Уж лучше все это кончится сразу, так что они умрут с честью!
— Хорошо сказано, — крикнул ему Рауль и заметил ответную усмешку, заигравшую
Артона эта речь не впечатлила.
— Храбрые слова — глупые слова, ты, нищий князек! Тебе еще предстоит выучить, что на шахматной доске вселенной «честь», «справедливость», «милосердие» и подобные им термины — не что иное, как пешки. Тот, кто хочет добиться истинной власти, должен научиться жертвовать этими пешками, когда этого требует необходимость! Слова — всего лишь дым, не больше, и все же глупцы вроде тебя умирают за эти слова! Так умри же, если таково твое желание!
Окруженный телохранителями, стоявшими вокруг него с обнаженными клинками, Артон разразился насмешливым хохотом… и нажал кнопку, которая посылала сигнал, со сверхсветовой скоростью летящий через неокосмос, чтобы вызвать его корабли.
Долгий миг в зале не раздавалось ни звука, а потом Шарль Желтоглазый рассмеялся довольным смехом.
— Нет, нет, с почтением, мои господа, мои братья, воистину я полагаю, что не надо думать о смерти. По меньшей мере, пока не надо!
Он вытащил руку из-под своих одеяний, продемонстрировав всем присутствующим хрустальный стержень, внутри которого мерцали крошечные микросхемы.
— Молодчина, Шарль! «Глушитель»… Ну разумеется!
Вожди рильке не знали назначения странного инструмента вокарту, но интуитивно поняли что-то о его пагубном влиянии на электронные средства по выражению свирепой радости, разлившейся по ухмыляющимся лицам Зарканду, Линтона, Шарля и по волне паники, заставившей лицо Артона безумно исказиться, когда он осознал, что жестколучевой переговорник вышел из строя.
— Взять его! — приказал Линтон.
Воины накинулись на бесстрастное кольцо телохранителей с криками восторга и боевыми кличами, звенящими, точно горны, — молодые и старые, вооруженные и безоружные, которые вооружились блюдами или деревянными столиками, используя их вместо дубинок против дружины Артона. Возможно, виной тому были неистовство или их лютая ненависть к нарушителям перемирия, а может просто недостаток свободного пространства, заставивший телохранителей Артона сбиться в тесную кучку, так что у них совсем не было места, чтобы достойно драться. Каковы бы ни были причины, Артон и его дружина оказались побежденными в считанные секунды.
У валадонцев не было потерь, если не считать нескольких синяков, выбитого зуба и подбитого глаза, чего, разумеется, никто из них не почувствовал из-за переполняющего всех дикого восторга. Среди телохранителей не было ни убитых, ни даже раненых, за исключением одного, у которого было вывихнуто плечо — он подобрался к Линтону сзади и собирался было рассечь его клинком длиной в ярд, но Гундорм Варл ухватил его за правую руку и чуть не выдрал ее из плеча, пытаясь отобрать оружие.