Человек человеку Лазарь

Етоев Александр Васильевич

– Палец! – он выставил перед собой руку. На изуродованной ладони в пустоте между пальцами темнели бурые запекшиеся рубцы.

Ни

слова не говоря, я достал из-за пояса пластиковый цилиндр и бросил. Сейчас я позавидовал мертвым. Они не видели Лазаря.

– Палец! – громко повторил воскресший.

Я бросил ему второй, тот, что отобрал у Козлова. Он наклонился и взял. Тело его перегнулось и лицо налилось кровью. Я мог бы выстрелить, мог изрешетить его пулями, мстя за собственную неудачу. Но только поднял пистолет и сразу же его опустил. Сзади за спиной Зайцева рядом со спасательным шлюпом – малым подобием «Ласточки» – темнел злополучный контейнер. Пустой,

никому не нужный.

Дура! Жадная дура! Чтобы распечатать контейнер, она приложила не палец – пальца ей показалось мало! Она приложило все тело, приволокла с орбиты и приложила. Не побрезговала, подлая тварь.

И кому в результате досталось бессмертие? Тебе, мертвая кукла с вытаращенными от страха глазами? Мне, дураку, который тебе поверил? Трупу! Мертвому капитану Зайцеву, оживленному энергией воскрешения! И стреляй в него, не стреляй, смерть ему уже не страшна.

Зайцев возился с рукой, приращивая к ладони пальцы. Я повернулся и медленно пошел на восток. Было тихо. Скрипел песок. Я шел по нему, спотыкаясь, потому что не было света.