Человек и сверхчеловек
Шрифт:
кого-нибудь. Хотя она хорошенькая. Энн. Ничуть не трудно; стоит ей только захотеть. Октавиус. Но какая же порядочная женщина станет сознательно играть на
инстинктах мужчины? Энн (воздевая руки к небу). О Тави, Тави! Рикки-Тикки-Тави! Да поможет бог
женщине, которая станет вашей женой. Октавиус (при звуке знакомого прозвища страсть его оживает). О зачем, зачем,
зачем вы так говорите? Не мучайте меня! Я вас не понимаю. Энн. Вдруг это будет лгунья, кокетка, завлекающая мужчин? Октавиус.
после того что я знал и любил вас? Энн. Гм!.. Во всяком случае, имей эта женщина голову на плечах, она этого не
допустит. Ну ладно. Сейчас мне некогда больше разговаривать. Скажите,
что вы меня простили, и вопрос будет исчерпан. Октавиус. Мне не за что вас прощать, и вопрос уже исчерпан. А если не
исчерпаны мои страдания, вы по крайней мере не увидите, как кровоточит
рана. Энн. Поэт верен себе. Ну, Тави, милый, до свидания. (Треплет его по щеке; на
мгновение ей захотелось его поцеловать, но тут же расхотелось; в конце
концов она убегает в дом.)
Октавиус снова приютился за столом; он уронил голову на
руки и всхлипывает. В калитку входит миссис Уайтфилд,
которая от нечего делать слонялась по гренадским
магазинам; в руках у нее сумка, полная мелких свертков.
Миссис Уайтфилд (увидев Октавиуса, бежит к нему и приподнимает его голову).
Что с вами, Тави? У вас что-нибудь болит? Октавиус. Нет, ничего, ничего. Миссис Уайтфилд (не выпуская его головы, с тревогой). Но вы плачете! Из-за
Вайолет? Октавиус. Нет, нет. А откуда вы знаете про Вайолет? Миссис Уайтфилд (возвращая голову ее владельцу). Я встретила Роубэка с этим
отвратительным старым ирландцем. Так у вас, правда, ничего не болит? А
отчего же вы плакали? Октавиус (с чувством). Ничего - просто одно мужское сердце разбилось. Смешно
звучит, не правда ли? Миссис Уайтфилд. Да в чем дело? Энн вас чем-нибудь обидела? Октавиус. Энн не виновата. И прошу вас, не думайте, что я хоть
сколько-нибудь осуждаю вас. Миссис Уайтфилд (изумленная). Меня? За что? Октавиус (примирительно пожимая ей руку). Ни за что. Я ведь сказал, что не
осуждаю вас. Миссис Уайтфилд. Но я ничего не сделала. О чем вы говорите? Октавиус (с грустной улыбкой). Вы не догадываетесь? Разумеется, вы вправе
считать, что Джек - лучший муж для Энн, чем я; но я люблю Энн, и мне
это нелегко. (Встает и делает несколько шагов в сторону по направлению
к середине лужайки.) Миссис Уайтфилд (торопливо догоняя его). Энн говорит, что я хочу выдать ее
замуж за Джека? Октавиус. Да, она мне сейчас сказала. Миссис Уайтфилд (задумчиво). Если так, то мне вас очень жаль, Тави. Это
означает просто, что она сама хочет выйти
считается с тем, что я говорю и чего я хочу! Октавиус. Но она бы не говорила этого, если бы не думала. Не станете же вы
подозревать Энн в... в обмане! Миссис Уайтфилд. Ну, хорошо, Тави, хорошо. Сама не знаю, что лучше для
молодого человека: знать слишком мало, как вы, или слишком много, как
Джек.
Возвращается Тэннер.
Тэннер. Ну, от старого Мэлоуна я отделался. Я познакомил его с Мендосой
Лимитед и оставил бандитов вдвоем; пусть обсуждают свои дела. В чем
дело, Тави? Случилось что-нибудь? Октавиус. Пожалуй, мне нужно пойти умыть лицо. (Миссис Уайтфилд.) Скажите
ему о своем желании. (Тэннеру.) Джек, я хочу, чтобы ты услышал это от
меня: Энн не возражает. Тэннер (удивленный его тоном). Против чего не возражает? Октавиус. Против того, чего хочет миссис Уайтфилд. (С выражением благородной
печали поднимается к вилле.) Тэннер (к миссис Уайтфилд). Как таинственно! Что же это такое, чего вы
хотите? Заранее обещаю, что все будет исполнено. Миссис Уайтфилд (слезливо, с благодарностью). Спасибо вам, Джек. (Садится.)
Тэннер придвигает другой стул, стоящий у садового стола,
усаживается рядом с ней и, подперев руками подбородок,
приготовляется слушать с полным вниманием.
Не знаю, почему это чужие дети всегда так милы со мной, а мои относятся
ко мне без всякого уважения? Не удивительно, что мне трудно любить Энн
и Роду так, как я люблю вас, или Тави, или Вайолет. Все теперь как-то
странно на свете. Раньше все было просто и естественно, а теперь люди
словно и думают и чувствуют не так, как надо. С тех пор как профессор
Тиндаль произнес свою речь в Белфасте, все пошло вкривь и вкось. Тэннер. Да, жизнь сложнее, чем мы привыкли думать. Но все-таки что я должен
для вас сделать? Миссис Уайтфилд. Вот я как раз об этом и хотела поговорить. Конечно, вы все
равно женитесь на Энн, независимо от моего желания... Тэннер (вскакивая). Кажется, меня сейчас женят на Энн, независимо от моего
собственного желания! Миссис Уайтфилд (миролюбиво). Да, это очень возможно. Вы ведь ее знаете: уж
если она заберет себе что-нибудь в голову... Но не сваливайте это на
меня - вот все, о чем я прошу. Тави только что проговорился: она
сказала ему, будто я заставляю ее выйти за вас замуж; бедный мальчик
теперь убивается, потому что он сам в нее влюблен, хотя что он в ней
нашел замечательного, одному богу известно. Бесполезно объяснять Тави,
что Энн навязывает людям свои желания, уверяя их, что это я так хочу,