Человек из «Альфы»
Шрифт:
В смысле черт лица назвать Александра Ракитина красавчиком было нельзя, но и уродом он не был. Не очень большой, с едва заметной горбинкой нос, тонкие губы, овальное лицо, открытый взгляд – все это вызывало симпатию у мужчин и нравилось женщинам.
Впрочем, женщинам Ракитин нравился еще и по другой причине, в современных условиях гораздо более существенной. Экс-»альфовец» был достаточно богат, поскольку владел несколькими торговыми компаниями. Сам он ездил на «пятисотом» «мерсе», охрана – тоже на «мерсе», только джипе. Поэтому
В нем находилась аппаратура, при помощи которой прослушивали разговоры в помещениях, в которых находился Ракитин. От попыток установить «жучки» в офисе и в квартире Ракитина пришлось отказаться – слишком профессиональной оказалась служба безопасности бизнесмена.
В первый день слежки сотрудникам «наружки» пришлось попотеть – Ракитин развил бешеную активность. Целый день он носился в сопровождении охраны по городу от офиса к офису, на таможенный склад, к юристам и еще бог знает куда. Пару раз его «мерсы» даже терялись в пробках, но потом снова находились.
А уже под вечер Ракитин наконец подписал какой-то важный контракт и поехал обмывать это дело в загородный ресторан. Там было все – цыгане с гитарами и медведем, лебеди в пруду и лебеди на столах и реки, даже водопады шампанского.
С того вечера Ракитин не просыхал. Он впал не то чтобы в запой, а скорее в длительный загул. На работу Александр приезжал, но ненадолго. Через час-полтора его «мерсы» отправлялись куда-нибудь, где Ракитин мог подлечить больную голову под переливы цыганских гитар. Любил он это дело – цыган в смысле. Особенно, когда они пели романс из «Бесприданницы». Про хмель, шмеля, цаплю и камыши. Очевидно, в похмельной голове Ракитина эти образы вызывали успокоение.
Сотрудникам Службы наружного наблюдения этот романс тоже стал нравиться, поскольку следить за похмельным Ракитиным в эти дни было одно удовольствие. Ни тебе «скачек» по городу, ни резких разворотов по телефонному звонку через «осевую», ни неожиданных объездов «пробок» по трамвайным путям.
Ровно в шесть новая смена «наружки» заступила на дежурство в одном из дворов, недалеко от центра Москвы. Девятиэтажка, где в сдвоенной квартире жил Ракитин, еще спала, только собачники с хмурыми лицами выводили своих питомцев погадить в общественных местах.
Начальник смены немного поболтал со своим зевающим водителем и решил немного размяться. Выйдя из машины во двор, он как бы невзначай приблизился к микроавтобусу технарей, стоящему в арке, оглянулся и постучался условным стуком в дверь.
Дверь бесшумно отъехала. Начальник смены нырнул внутрь. Впустивший его сотрудник тут же прикрыл дверь. В передней части грузового отсека сидел его напарник с наушниками на голове.
– Ну, как дела? Слышно что-нибудь? – тронул его за плечо начальник смены.
– Пока нет… – покачал головой тот, опустив наушники
– Отсыпается наш красавец после вчерашнего, – хмыкнул начальник смены. – Ох, и здоров водку с пивом пить!
Поскольку делать было нечего, все трое закурили и поболтали на нейтральные темы – о жаре, футболе и атипичной пневмонии. Наконец сотрудник с наушниками предупредительно вскинул руку и произнес:
– Кажется, проснулся наш красавец! Точно! Побрел бедолага в туалет… – Некоторое время спустя сотрудник «наружки» засмеялся и добавил: – Началось! Хотите послушать?
Начальник кивнул:
– Только потише…
Секунду спустя из динамиков донеслись голоса:
– Посмотри на себя, Сашка, на кого ты стал похож!
– На кого, на кого? На себя…
– Ты уверен? Подать тебе зеркало?
– Лучше банку пива… И я тебя умоляю, Кристя, не ори с утра, и так башка раскалывается!
– Какое пиво? Какое пиво?.. Ты же так в алкаша превратишься! – взвизгнула женщина.
Голос у нее был еще тот, даже сидевший в фургоне начальник смены «наружки» невольно поморщился. Кристина Абдулова закончила консерваторию по классу вокала. Потом начала заниматься сольной карьерой и параллельно познакомилась с Ракитиным. Уже несколько месяцев они жили вместе.
– Да не ори ты, я тебя прошу! – вздохнул Ракитин и сам полез в холодильник. Достав банку пива, он жадно выпил ее и выслушал укоры сожительницы. Потом примирительно сказал: – Ну все, Кристя, хватит… Я уже завязал. Еще баночку хлопну и все!
– Какую баночку? Какую баночку? – заплакала Кристина. – Ты меня совсем не любишь! Совсем!
– Да нет, почему же? Я тебя очень даже люблю, – возразил подобревший после пива Александр и явно попытался обнять Абдулову.
– Не трогай меня! – закричала та. – Я тебе стала совсем безразлична!
– Ну зачем же так?
– А как? Ты вспомни, что ты обещал мне!
– Что?
– Что, как только чуть раскопаешься со своими делами, займешься переговорами с какой-нибудь компанией, чтобы записать мою композицию! Забыл, да? Забыл? Не трогай меня!
Ракитин все же обнял женщину.
– Ты не права, Кристя.
– Я не права? Да другая уже ушла бы давно от тебя, а я терплю.
– И правильно делаешь!
– Да, правильно… Так когда ты все-таки соизволишь заняться переговорами по поводу моей композиции?
Начальник смены «наружки» покачал головой: Абдулова «пилила» Ракитина насчет своей композиции регулярно с упорством циркулярной пилы.
– Сегодня, – сдался похмельный бизнесмен.
– Правда?! – завизжала его музыкальная подруга.
– Да, только мне нужно выпить еще банку пива.
– Но последнюю!
– Да, конечно…
Абдулова на этот раз достала пиво самолично, потом спросила:
– Так ты Кутикову будешь звонить, да, Саша?
– Нет! – проговорил Ракитин, глотнув пива.