Человек из чужого времени
Шрифт:
– Вот что, любовь моя, давай представим себе, что мы в свадебном путешествии и все у нас прекрасно. Будем любить друг друга, наслаждаться любовью и свободой, вкушать счастье и не думать ни о чем плохом и печальном. Ни исправить, ни повлиять на события мы не можем. Почему мы должны думать о том, что все сложится плохо? Посмотри на все иначе. Нам просто предоставили возможность побыть вдвоем и быть счастливыми, пусть не долго, но бесконечно. И еще знаешь, что я решил?
– Что? Не пугай меня. С некоторых пор я стала бояться резких поворотов в нашей жизни.
– Все
И они стали наслаждаться любовью, друг другом, морем, солнцем и удивительной крымской природой. Они побывали в Ялте, в Никитском ботаническом саду, в Севастополе и наконец собрались в Форос и на Байдарский перевал. Автобус из местного поселка отправлялся через три часа. У них с собой было покрывало и огромные персики. Переглянувшись, Лиза и Михаил одновременно засмеялись и без слов направились в близлежащий виноградник. Они забрались на какую-то возвышенность, где росла высокая трава. Это был необитаемый островок посреди идеально ровных рядов виноградника. Они расстелили покрывало, разделись догола, легли под прямое палящее солнце и стали есть персики.
– Каким же надо быть идиотом, чтобы приказать вырубить все виноградники.
– Просто надо очень сильно ненавидить свой народ и свою страну Бог ему судья, каждому воздастся за все свои прегрешения.
Михаил помолчал немного и добавил:
– Вот боженька смотрит на нас с небес и думает, что мы с тобой Адам и Ева, затерявшиеся в райских кущах уцелевшего виноградника.
– Мы похожи на нудистов, – сказала Лиза.
– А мой вариант лучше.
– А мой смешнее. Голые, у всех на виду и не занимаемся любовью.
Она смеялась от души. Лиза и Михаил лежали рядышком, подставив спины пялящему солнцу. Он нежно гладил ее изящное тело и, смущаясь, любовался своей возлюбленной. Самопроизвольно начался спокойный разговор об их жизни и о событиях, которые с ними произошли за последнее время.
– Юле Америка понравилась, но жить бы туда она не поехала.
Лиза поняла, что Михаил огромным усилием воли переключился на совершенно отвлеченную тему. Она мило улыбнулась и поддержала разговор.
– Одна бы не поехала.
– Да, конечно, за компанию можно и на край света укатить. К нам там относятся, как к китайцам, – без любви и без ненависти. Терпят. В капиталистическом мире много других проблем. А как нас терпит Европа?
– Если знаешь язык, то проблем никаких.
– Даже в Германии?
– Германия сейчас решает свои внутринациональные проблемы с бывшими восточными демократами. Им пока не до нас. В тех кругах, где я вращалась, отношение к нам просто великолепное. Мне говорили: «Сейчас у вас неспокойно, оставайтесь здесь, мы сделаем вам вид на жительство, вы вызовете сюда мужа, и он тоже получит вид на жительство. Вы оба знаете язык, у вас прекрасное образование. Вы молоды. Такие люди Европе нужны. Вы – свежая кровь. Решайте быстро, ситуация может измениться».
– И что ты решила.
– Я решила решать с тобой.
– Я поеду
– Тогда мы все и решили.
– Мы ведь это не навсегда?
– Конечно, когда все богатства России разделят, когда все крысы между собой передерутся…
– Когда король снимет шляпу, а мы останемся в головных уборах…
– Тогда Нильс сможет вернуться домой и снова стать большим мальчиком…
– И будет играть на палочке с десятью дырочками, чтобы заработать на пропитание.
– Развлекая жирующих крыс… Мы больше не будем воевать с крысами. Я вижу наше будущее более радужным.
– Каким бы оно ни было, жить без России я не смогу.
– Можешь не сомневаться, я тоже. Но смутное время надо переждать. Мы уже вдоволь навоевались.
С разговорами и прочим «баловством» они чуть было не опоздали на автобус. В Форосе было какое-то странное оживление. На вертолетную площадку сел военный вертолет, затем он взлетел, а на его место приземлился гражданский вертолет. С периодичностью в полчаса вертолеты то садились, то взлетали. Было много милиционеров.
Автобус на перевал отменили. Молодые люди договорились с частником, и он отвез их к Байдарским воротам.
– Вы ничего не боитесь?
– Это в Москве да в Питере надо бояться, а здесь нам все по барабану, – спокойно заметил таксист.
– Хорошо быть барабанщиком вдалеке от передовой.
– Эт точно. Вы сами-то издалека? – поинтересовался он.
– Из Криворожского горняка.
– Шахтеры, значит? Горы дырявите, землю роете?
– Это вы, милейший, глубоко копаете, а мы так, вышли погулять.
Водитель хмыкнул, ему эта пара явно понравилась.
– Я могу вас туда отвезти. Вы здесь надолго?
– На пару часов, погуляем, пообедаем и обратно.
– Тогда я вас подожду, мне все равно возвращаться в Ялту.
После получасовой прогулки по каменистым и заросшим колючим кустарником склонам они спустились вниз к полуразрушенной церкви Вознесения. В 1891 году Михаил читал о том, что академик архитектуры Н. М. Чагин «в память чудесного избавления Государя Императора Александра III от крушения поезда, произошедшего 17 октября 1888 года» создал проект ее строительства. Нужны были деньги. Их предоставил купец А. Г. Кузнецов. В 1892 году церковь была построена. Но Михаил этого еще не знал. В его реальной жизни это событие произойдет только через год. И вот сейчас он увидел то, что было на слуху у каждого культурного петербуржца в 1891 году.
Они вышли на смотровую площадку. Перед ними открылась восхитительная панорама, на заднем плане которой простиралось необъятное море. Неподалеку от Фороса на рейде стояли военные корабли. Такой концентрации военно-морской мощи в этом районе не было никогда. Поднявшись вверх по серпантину шоссейной дороги, они обследовали сами Байдарские ворота. На видовую площадку, находящуюся в верхней части пропилеев, их не пустили. Там шел ремонт. И все же желаемое удовольствие они получили. Программа культурного отдыха была выполнена. По дороге в пансионат молодые люди как бы между прочим поинтересовались у водителя: