Человек из грязи, нежности и света
Шрифт:
– Ты не думай, что я его соблазняла, – стала оправдываться перед ним Соня, – он сам на меня налетел как ураган!
– Этого можно было бы и не говорить, – поморщился Эскин.
– Да, я понимаю, прости, – Соня уже испугалась его потерять. Все же ради него она порвала и с Глебом, и даже впоследствии решила ничего не иметь с его отцом.
В последнее время она по настоящему осознала, как нужен ей Эскин. Он многим пожертвовал ради нее – и своей свободой, и учебой, он согласился жить ради нее втроем, и даже простил ей интимную
А потом она очень привыкла к его телу, к страстному и нежному ощущению его неутомимого полового органа. К тембру его голоса, к его серым глазам и огромному носу, и к его очкам с толстыми линзами, в которых глаза расплывались как чудные звери.
Еще ей нравилась его способность не один, а несколько раз за день овладевать ее ненасытным телом. Именно поэтому она поддержала решение Эскина во что бы то ни стало найти своего отца и целиком отдаться его поискам.
С этой целью они решили объехать несколько частных детективных агентств, причем Эскин настоял, чтобы они этот объезд совершали раздельно, и чтобы каждый из них заключил отдельный контракт на розыск его отца с разными агентствами, увеличив таким образом саму вероятность шанса его найти.
Соня уже объездила за день шесть агентств, но нигде ей не понравилось, пока она не заехала в частное детективное агентство «Шанс». Уже само название подкупало своей дедуктивной точностью.
В реальности существовал шанс найти отца Эскина живым, или в крайнем случае разыскать его останки. Потом ей очень приглянулся сам детектив со странной фамилией Амулетов.
Амулетов оказался очень худым блондином с ярко-голубыми глазами, худощавого телосложения и с очень цепким взглядом. Когда он глядел на Соню, то у Сони создавалось впечатление, что он раздевает ее своим пронзительным взглядом.
Она сразу так испугалась этого взгляда, что в замешательстве даже рассказала Амулетову о своей интимной связи с отцом Эскина. Они сидели в кабинете Амулетова вдвоем.
За окном шел дождь, они пили кофе в маленьких чашках и курили.
– А у вас не было желания его убить? – вдруг задал свой вопрос Амулетов.
– Кого? – вздрогнула Соня.
– Разумеется, отца своего сожителя, – ухмыльнулся Амулетов.
– Даже не знаю, – растерялась Соня, – а разве это имеет какое-нибудь значение?!
– Думаю, имеет, если вы хотите, чтобы я вам помог, – Амулетов стал выпускать дым колечками и разглядывать их как загадочные мистические знаки.
– Знаете, сначала меня очень сильно тянуло к нему, но потом, когда я увидела, как мой Эскин страдает, – я действительно захотела его убить!
– Ага, вот вы и попались, – потер радостно руки Амулетов, – это вы убили отца своего сожителя, а чтобы замести следы, решили заключить со мной контракт на его розыск!
– Это неправда! – заплакала Соня. – У меня есть алиби, я всегда была с Эскиным.
– Даже когда он спал?! – усмехнулся Амулетов, пронзая
– Даже, когда он спал, – ответила шепотом Соня.
– Но разве спящий человек может подтвердить ваше алиби?! – еще злее и решительнее усмехнулся Амулетов, присаживаясь к ней на диван.
– Не сможет, – всхлипнула Соня и высморкалась в платок.
– Следовательно, это вы его убили! – Амулетов затушил свою сигарету о пепельницу, и элегантно вытащив сигарету из ее губ, тоже затушил.
– А ваши слезы только подтверждают логическую последовательность моей мысли!
– Вы, негодяй! – сказала Соня, пытаясь встать.
– Возможно, – улыбнулся Амулетов и повалил ее на диван, быстро срывая с нее кожаную юбку.
– Вы, подлец, – прошептала Соня.
– Я вас прощаю, – сказал Амулетов и сорвал с нее белоснежные трусы.
– Вы еще пожалеете об этом! – покраснела Соня.
– Я никогда и ни о чем не жалел! – прошептал Амулетов и мгновенным рывком вошел в нее.
Соня заплакала, она хотела принадлежать одному Эскину, но этот человек делал с ней все, что хотел, он вошел в ее лоно, и теперь разжигал в ней чувства, которые должны были принадлежать только Эскину, и он загадочным образом стал воплощаться в самого Эскина.
– Ненавижу и люблю! – неожиданно прошептала Соня, и в диком порыве поцеловала Амулетова.
Амулетов был небрит, и исколол ей всю кожу вокруг губ, на подбородке и на шее.
До поздней ночи он изливал в нее свое семя, пока Соня вдруг не почувствовала, что хочет принадлежать этому человеку. Как насытившийся зверь, Амулетов откинулся от нее, прижавшись колючей щекой к ее нежной груди.
– Теперь ты будешь принадлежать только мне, – мечтательно вздохнул он.
– И Эскину! – дополнила она его мечту.
– Кому?! – нахмурился Амулетов.
– Эскину еще, моему сожителю, ведь я беременна от него, – объяснила Соня.
– Нет, ребенка я удочерю или усыновлю, – сказал, полный решимости, Амулетов, – просто ты единственная женщина, с которой я испытал подлинный восторг бытия!
– Плевала я на твой восторг! – отодвинулась от него Соня. – и своего Эскина я бросать не собираюсь!
– Что же ты тогда предлагаешь? – удивился Амулетов.
– Я была б согласна жить втроем! – улыбнулась, лукаво прищурившись, Соня.
– И что же он даст тебе на это свое согласие? – заинтересовался Амулетов.
– Думаю, что даст! Раньше же мы жили втроем и с моим мужем, и с Эскиным! – похвасталась Соня.
– Просто фантастика! – Амулетов был поражен, он впервые видел женщину, притягивающую его к себе как магический кристалл.
– А ты случаем не ведьма?! – усмехнулся он.
– Муж считал меня ведьмой, пока не рехнулся!
Соня глядела на него как удав на кролика, и это быстрое превращение ее из плачущей женщины в волевое создание еще больше поразило Амулетова.