Человек из тоннеля
Шрифт:
– Тошнит уже от них. За полдня пачку выкурил.
– Тогда береги здоровье, - невольно поддавшись минорному настроению товарища, буркнул Валентин и закурил сам.
Затем спросил напрямик:
– Когда это произошло?
– Вчера, после обеда. Накануне он плохо спал. Дежурная сестра говорит, что около трех часов ночи Михайлов вышел в коридор, пожаловался на сильную головную боль. Сестра сделала ему укол, отвела в палату - по ее словам, он едва держался на ногах. К завтраку он не встал, проспал до полудня. Но потом поднялся как ни в чем не бывало, умылся, побрился, пошел в столовую. После обеда доктор Крыжанский
– Куда?
– насторожился Валентин.
– Сказал, что ему необходимо связаться с тобой.
– Со мной?!
– Валентин повернулся к Алексею, посмотрел на него в упор, решив, что товарищ шутит.
Но Алексею было не до шуток.
– С тобой, - выдерживая пристальный взгляд Валентина, кивнул он.
– И о чем же он говорил со мной?
– недоверчиво усмехнулся Валентин.
– Завгар не прислушивался. Но разговор был короткий: две-три фразы. Потом Михайлов попросил у завгара ключ от шкафа, где держал свой костюм.
– Почему его костюм висел в гараже?
– У Михайлова с завгаром приятельские отношения: костюм они покупали вместе. Завгар сам предложил Михайлову повесить костюм в шкафу в конторе. В общем, Михайлов переоделся и сказал, что ему надо срочно в город.
– Ко мне?
– Завгар так понял. У него тоже были дела в городе, и он предложил подвезти Михайлова на машине.
– Тот согласился?
– Немного помялся, но потом согласился. К нашему управлению они подъехали в семнадцать часов. По дороге Михайлов одолжил у завгара двадцать пять рублей, сказал, что вернет с получки: он зачислен на полставки слесарем больничного гаража, и ему уже причиталось около сорока рублей.
– Зачем Михайлову понадобились деньги?
– Сказал, что хочет сделать подарок медсестре Лилии Прокопенко.
– Как я понимаю, Прокопенко не получила подарка?
– В том-то и дело, что получила! Но не за 25 рублей, а за 310. Хрустальная ваза. И это не все: тем же вечером, то есть вчера, он и Прокопенко были в ресторане.
– Как он объяснил ей свое появление в городе?
– Она не спрашивала об этом, считая что лечащий врач разрешил ему отлучиться.
– В ресторане расплачивался Михайлов?
– Естественно.
– Любопытно. Прокопенко не поинтересовалась, откуда у него деньги?
– Спрашивала, но он ушел от ответа.
– В котором часу они встречались?
– Михайлов пришел к ней домой около двадцати часов.
– А с завгаром расстался в семнадцать. Разница три часа. За три часа можно успеть немало.
– Прокопенко говорит, что он побывал в парикмахерской.
– Бросим на это полчаса.
– Покупал вазу.
– Еще полчаса, от силы.
– Об оставшихся двух часах ничего не знаю.
– Когда они расстались?
– Утром. Он ночевал у Прокопенко.
– Вот даже как!
– усмехнулся Валентин.
– Прокопенко утверждает, что близости у них не было, Нагорный на этом не настаивал. Был чем-то озабочен, но своими проблемами с ней не поделился. Сказал только, что ему необходимо вернуть
– Денежный?
– Он не уточнил. Ушел от Прокопенко в половине седьмого утра.
– Куда?
– Сказал, что едет в Киев, но через два-три дня вернется, чтобы оформить выписку из больницы. К слову: после того, как ты позвонил из Приморска и дал ориентир на Киев, я связался с тамошней горсправкой и выяснил, что Нагорный - киевлянин.
– То, что он киевлянин, не так уж важно сейчас, - заметил Валентин. Главное выяснить, где и как он провел эти два часа до встречи с Прокопенко. Он неспроста ушел из больницы. И деньги у него тоже не случайно появились. Причем немалые деньги - только за вазу триста целковых выложил.
Мандзюк неопределенно развел руками. Валентин задумался. Судя по всему, вчера Михайлов-Нагорный вспомнил нечто такое, что имело отношение к истории покушения на него. Это побудило его уйти из больницы, с кем-то встретиться и... Но в том-то и загвоздка, что угадать его поступки невозможно. Видимо, к этой истории надо подходить с другой стороны.
Закурив очередную сигарету, Валентин поинтересовался результатами проверки связей Жоры Бурыхина с директором комиссионного магазина Дерюгиным. Об этом Дерюгине Алексей докладывал незадолго до отъезда Валентина в командировку. Алексею удалось установить, что во второй половине июля - начале августа Дерюгин со своей женой ездил в турне по Крыму на бурыхинской "Ладе" с Бурыхиным в качестве водителя. Однако дальнейшая проверка показала несостоятельность подозрения.
– Дерюгин - не босс Бурыхина, - убежденно сказал Алексей.
– Всякий раз он рассчитывается с Жорой наличными. А последнее время Жора отказывает ему в машине.
– Значит, снова осечка?
– нахмурился Валентин.
– Я бы этого не сказал, - неожиданно улыбнулся Алексей.
– На фоне Дерюгина проявилась другая, не менее колоритная фигура - Григорий Борисович Липницкий, пятидесяти трех лет от роду, проживает в доме номер пятнадцать по улице Червоноказачьей.
– Это же почти рядом с Высоким Холмом!
– оживился Валентин.
– И до кооперативного гаража, где стоит бурыхинская "Лада", рукой подать, - подхватился Алексей.
– Да и в ресторане "Высокий Холм" Григория Борисовича хорошо знают: он любитель обильно и вкусно поесть, может выпить рюмку-другую коньяка, но не сверх того - у него пошаливает сердце. В деньгах не стеснен: заказывает самые дорогие блюда, всегда дает официантам на чай и не меньше пятерки. Имеет водительские права. Жора Бурыхин вытягивается перед ним, как ефрейтор перед генералом.
– Значит, он?
– Несомненно.
На этот раз улыбнулся и Валентин - наконец-то вышли на преступника!
– Чем занимается Липницкий? Я имею в виду его официальное положение.
– Снабженец с большими связями в Киеве, Москве, где его, по слухам, принимают как родного. Разумеется, не министры, но те служивые люди, от которых зависит выдача нарядов на внеплановые материалы. Как он выбивает эти материалы, не скажу - снабженец из меня неважный, но знающие люди считают его асом в этих делах. Работает Липницкий на сравнительно скромной должности инженера отдела снабжения машиностроительного завода. Но истинное его призвание, как я уже сказал, выбивать внеплановые материалы.