Человек, изменивший мир (Сборник)
Шрифт:
Осматриваясь по сторонам, он добрался до крепостных ворот. Сложенные из огромных бревен, они выглядели несокрушимыми, которым стоять вечно.
Ворота были открыты. Между створками прохаживался взад-вперед обнаженный до пояса мужчина огромного роста. Литые плечи и грудь в буграх мышц, к широкому поясу приторочен длинный меч.
Когда мужчина повернулся к Николаю спиной, тот чуть не осел от изумления на землю. Богатырь оказался… крылатым!
На правую ногу воина надето железное кольцо, от него массивная цепь тянется к толстому крюку в стене башни. Цепь зло громыхала.
В ворота проскользнул юркий мужичонка с мешком за спиной. В мешке что-то возилось и верещало. Завидев крылатого богатыря, мужичонка торопливо сдернул войлочную шляпу, поклонился:
– Исполать тебе, Потык – большая птица! По небу тоскуешь?
Богатырь покосился угрюмо, буркнул:
– Какое там небо… Дождика бы! Чтоб пыль прибило.
– Будет дождик, – пообещал мужичок. – Боги видят тебя, заступник наш! Знают, на какую трудную долю обрекся, добровольно приковавшись к воротам нашего славного Киева!
Николай потихоньку попятился, не отрывая от крылатого богатыря зачарованного взгляда. Так это и есть Михайло Потык? Его самоотверженный подвиг сохранится в памяти народной, переживет реформы, навеки останется на гербе Киева!
Богатыри, драконы, думал он потрясенно. Ничего себе беззаботное прошлое! Времечко… Жаль, что ничего не сохранилось. Правда, эту грустную тенденцию можно проследить по греческой мифологии, там жили спокойнее, социальных катаклизмов «а-ля рус», «а-ля скиф» не случалось, потому источники сохранились лучше.
В греческом эпосе три поколения героев. Старшие – это титаны: Менетий, Прометий, Атлант, Тантал, которые воевали с самими богами. Средним: Гераклу, Персею, Беллерофонту и другим – с богами воевать кишка тонка, зато очистили землю от чудовищ. А младшее – самое слабенькое. Ни с богами, ни с чудовищами: дрались друг с другом. Так и перебили всех. Ахилл, Гектор, Аяксы, Одиссей…
Четвертого поколения уже не было. Эллины так передрались, что и самой Эллады не осталось. Разве что новогреки, как называют их словари, то есть помесь славян, заселивших Пелопонесс, турков и остатков автохтонного населения…
Здесь, видимо, та же история. Старшее поколение героев: Сварог, Пуруша, Велеты, Полканы, Чугайстырь и другие, среднее – Святогор, Микула Селянинович, Вольга, Самсон, Дубыня, Тур… Младшие – уже христианского времени: Муромец, Добрыня, Попович и другие. Четвертого, увы, не было. Есть только красочная былина о гибели киевских богатырей во главе с Муромцем.
Любопытно, что герои греческой истории друг с другом не соприкасались, то есть герои разных поколений, а вот героям русской старины приходилось. Калики перехожие, которые наделяют Илью Муромца сверхчеловеческой силой, говорят: «Будешь ты, Илья, великий богатырь, и смерть на роду тебе не писана». Тем не менее предостерегают от столкновения со старыми богатырями:
«Только не выходи дратьсясо Святогором богатырем:через силу его земля носит;неТак что любой из богатырей предыдущего поколения сильнее самого сильного из поколения следующего. Увы, с каждым поколением падала не только физическая сила, но и способность творить чудеса. Младшие богатыри – уже только люди с огромной физической силой. Не могут подобно Вольге оборачиваться рыбой или птицей, не могут, как Микула, носить «всю тяжесть Земли»..
Так что нет в Москве полканов и потыков, а тяга в степи да в небо реализуется другими способами. Неужели древние мудрецы говорили: в старые времена люди горы поднимали, а потом народ так измельчает, что одну соломинку будут всемером поднимать?
Словом, своеобычные здесь люди. Одна бабка-чемпионка чего стоит. Впрочем, уже не просто бабка, а верховная ведунья основного религиозного культа. Основного, а не единственного, ибо, судя по Чугайстырю, уже появились конкуренты, грозят расколом…
Задумавшись о Тещще, он торопливо миновал ряд домов, стремясь добраться до «своего» терема. По дороге часто попадались пьяные, что задирали прохожих. В одном месте кучка гуляк с хохотом осаждала дом. Несчастный хозяин в разодранной рубахе отбивался на крыльце огромным колом. Гуляки умело смахнули его, ворвались в дом, где сразу же заголосили женщины, закричали дети…
Николай поспешно вошел в княжеский двор. Стража почтительно приветствовала. Он отыскал горницу, откуда начался его путь, но Тещщи, будь она неладна, не было.
Задумавшись, сидел на лавке. Где ее искать?
Вдруг в бревенчатой стене затрещало. В горницу с усилием продавливался грузный мужчина, которого называли Чугайстырем. Краснорожий, он был все в том же парадно-белом хитоне. Видимо, это было у него вместо фрака. Накренившись вперед, он рванулся, сзади негромко хлопнуло. Он с облегчением перевел дух. Лоб его был мокрым, дышал тяжело, что при его комплекции выглядело устрашающе.
Николай подозрительно смотрел на чаровника. Если так запросто сквозь стену, то умеет и кое-что еще. Не хотел бы иметь такого умельца среди своих друзей. Небезопасно.
– По здорову ли, тцаревич?
– По здорову, – ответил Николай. Его ноздри уловили мощную струю хорошего вина. Куда более мощную, чем в прошлый раз.
Чугайстырь остановился перед Николаем, вперил в него пронзительный взгляд. Он все еще дышал тяжело. Николай на всякий случай отвел глаза, сложил пальцы крестом и незаметно поплевал через левое плечо.
– Тцаревич Коло, – сказал Чугайстырь, – ты все еще намерен и дальше следовать по исконному пути? Каким хаживали пращуры?
– Смотря в чем, – ответил Николай осторожно. Он напряженно всматривался в чаровника. Скифы-кочевники употребляют кумыс… Откуда аромат вина? Трофей из Эллады?