Человек, которого не существует
Шрифт:
– А они ему не жены, – спокойно ответило отражение в костюме, – они его спящие красавицы. В жены он выбрал тебя, потому твой папенька и согласился, чтобы ты стала графиней Батори. Да и князь хочет, сочетавшись с тобой союзом крови, принять графский титул. А про тех, других, не думай. Их уже привезли нужное количество, достаточно. Твоей жизни это не коснется и не помешает. Главное соблюдать традиции.
– Ой и правда, – замотала головой вторая, – мы, девочки, как цветы, должны не слезами увлажняться, а хотением, и дарить себя. Так что поезжай с богом и ничего не страшись. Те красотки тебе не конкурентки. Они для других целей предопределены.
–
– Неужели всю правду следует ей рассказывать прямо сейчас? – удивленно спросила обнаженная и надула губки.
– Ну, что-то да придется рассказать, иначе никак, – убедительно заявила та, что в костюме, и, повернувшись к Елизавете, сказала: – На самом деле это старинная история. И об этом следовало бы вашему папеньке вам поведать. Но я как вижу, данного естества не приключилось. Посему рассказывать придется мне. Так и вот! Дело в том, что в вашем роду всегда рождались только мальчики, и всегда так было. Но вот когда родилась ты, на крестины пришла странная женщина.
– Говорили, что она дальняя родственница рода Батори по линии внучатых племянников, – поспешила с разъяснениями вторая, но, поймав на себе безукоризненный взгляд мужской половины, умолкла.
– Она вошла в здание храма в Будапеште. Туда, где шла церемония твоего крещения, в Базилику святого Стефана. Люд при этом умолк, хотя многие, как говорят, ее узнали. Она была одета во все черное, словно явилась на похороны, а не на крестины. До сих пор люди помнят ее ажурные кружева на рукавах и юбке. Эти черные мертвенные маки и тюльпаны, вплетенные в огромную широкополую шляпу с черной вуалью. Ее лакированную трость с набалдашником из черного янтаря в виде головы дракона. Ее томные и размеренные шаги, когда она подходила к колыбели. Этот стук ее палки о гранитный пол Базилики, как будто неведомый часовщик заводит огромную пружину на своих часах жизни и смерти. Тук-тук-тук. Она подошла к тебе и, убрав вуаль, мерзко улыбнулась. Окинув всех присутствующих циничным взглядом, она произнесла следующее: «Да свершится предсказанное, и род Батори продолжится сотней славных витязей».
– И что же далее? – открыв рот от удивления, спросила Лиза.
– Затем ее, конечно, начали выпроваживать, – продолжило ее обнаженное отражение, – но уходя, она выкрикнула: «Только наследница кровей Батори может продлить этот род и сохранить его в чистоте, возродить. Запомните и услышьте все, у кого есть уши. Когда это дитя вырастет, она пойдет замуж за наследника кровей великого венгерского и белоземельского князя. И родит ему сто сыновей. И великий трансильванский род возродится!»
– Что же ужасного в этом предсказании? – спросила Лиза.
– Дело в том, что в древних летописях сказано, что представитель великого рода Батори станет причиной великого ужаса в Трансильвании. В Европе и России. Что он запустит неведомый миру механизм возврата к истинному. Никто правда толком не знает, что это за истинное и о каком механизме идет речь. Что дева родит князю сотню наследников, и старший из них возглавит род и начнет пить кровь народную. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. Род этот величественный, по историческим справкам, угас где-то в 1500-х или 1600-х годах. Был и сплыл. А сей брак и сей первенец обязан по легенде возродить былую славу Батори.
– Это как же?
– Он станет великим Носферату, –
– Бр-р-р-р, – Лизоньку передернуло от леденящего чувства, – и что же, по всему выходит, что та старуха в черном была права, и я еду к этому волосатенькому по предназначению. Но вот что мне непонятно, разве я наследная Батори? Это же глупость!
– Так и не так, – ответило отражение в костюме, – дело в том, что сразу после крестин твой отец перевенчался с твоей матерью в храме и взял ее девичью фамилию: Аничкова. До этого ваша семья носила фамилию Батурины. Что является русским ответвлением от рода князей Батори в Трансильвании. После чего вся семья уехала в Россию, где надеялась укрыться. Но вот когда тебе исполнилось шестнадцать, два года тому назад, в ваше родовое имение приехал вестовой с пакетом из родового замка Батори. И там говорилось, что ваша дочь должна прибыть в назначенный час для надлежащего ритуала бракосочетания с великим князем. И что с сего момента она считается помолвленной. Так как ты единственная Батори женского пола, то тебе, мол, и рожать всех этих наследников, включая того самого крутого кровососа и спасителя в Европе. Вот так!
Вид теперь у Лизы был растерянный:
– Но зачем эти девушки в его замке? Этого-то вы мне так и не объяснили!
– А вот о том мы рассказать тебе не смеем, – опустив глаза, ответило обнаженное отражение и растворилось в зеркале.
– Но это необходимо, просто доверься судьбе и все, – ответила вторая и тоже начала испарятся. Но перед самым своим исчезновением она добавила: – Кстати, одна в путь не отправляйся, не смей. По удивительным свойствам тех мест, куда ты проследуешь, ты вряд ли сможешь общаться с князем и тем более с его прислугой. Это тоже довольно сложно пока объяснить, но со временем ты сама все поймешь. Для того чтобы ты вообще понимала, что происходит, тебе нужен сопровождающий и переводчик.
– Странно все это. Где же мне сыскать подобного? – спросила удивленно Лизонька, – обозы уже стоят. Не ровен час, поторапливать станут.
– Убеди отца отложить отъезд на неделю, – ответило отражение, – пусть папенька твой прикажет поместному батюшке провести исповедь и причастие всего люда вашего.
– Кого же искать он должен для сопровождения моего?
– Это должен быть человек неординарный. Возможно, странноватый, возможно, дурак даже.
– Ах, да дураков у нас в поместье пруд пруди. Что же это я поеду с дураком что ли по-вашему? – Лиза надула губы от нахлынувшей обиды.
– А вы посадите недалеко от места причастия свою нянечку, у нее глаз острый на такие вещи. Она твоего переводчика и заприметит. А без него не езжай. Это не просьба, между прочим. Поняла?! Это условие игры. Бо-о-о-о-льшой игры, девочка!
Произнеся последние слова, отражение растворилось в зеркале. В комнате стало тихо и безмятежно. Единственное что нарушало безмолвие, это звук приближающихся к покоям графини привратников с поднявшимся ото сна отцом.
– Не могу понять, – прошептала Лиза, – как одна женщина за всю жизнь способна родить сто сыновей? – При этом она потихоньку постучала в зеркало, как будто ожидая чего-то сверхъестественного».