Человек, который любил Файоли

Желязны Роджер Джозеф

— Все будет в порядке, Джарри. Примите наши соболезнования.

— Да, и наши…

Джарри кивнул, махнул рукой, повернулся, вышел.

Вот так, тяжелыми штрихами, намечает свой рисунок жизнь.

На юго-восточной границе Мертвой Земли высилась голубая гора. Три тысячи метров, чуть больше. Если лететь к ней с северо-запада, она казалась застывшей волной непредставимо огромного моря. На ее вершине отдыхали пурпурные облака. Ни одно живое существо не ступало на ее склоны. У нее не было имени, и она

приняла то, что оставил ей Джарри.

Он посадил флаер.

Он донес ее тело так высоко, как можно донести тело.

Он уложил ее, одел ее в лучшие одежды, закрыл широким шарфом сломанную шею, набросил темную вуаль на безжизненное лицо.

Он начинал молитву, когда с неба ударил град. Словно камни, куски синего льда падали на него, на нее.

— Проклятье на вас! — закричал он и помчался вниз к флаеру.

Подняв машину, он стал кружить в воздухе.

Ее одежды хлопали на ветру. Падающий занавес из синих бусин града порвал все связи между ними, кроме последней ласки: огонь переплавит лед в лед, прах переплавит в бессмертие — огонь из пушки.

Он нажал на гашетку, и сияющий ярче солнц огненный туннель открылся в теле безымянной горы. Она исчезла в нем, и он расширял этот туннель до тех пор, пока не сравнял всю верхушку горы.

Затем он поднялся вверх, в облака, атакуя грозу, пока у пушек не кончился весь заряд.

Тогда он сделал в воздухе круг над оплавленной столовой горой, на юго-восточной границе Мертвой Земли.

Круг над первым погребальным костром этого мира.

Потом он улетел, чтобы проспать до поры беззвучным сном льда и камня, чтобы получить в свое владение новый Элионол. В таком сне не бывает сновидений.

Пятнадцать столетий. Почти половина Ожидания. Двадцать строк, не больше… Представьте…

…Девятнадцать полноводных рек впадают в черные моря, покрытые фиолетовой рябью.

…Мелколесье цвета йода исчезло. Всю сушу заняли мощные деревья с толстой корой — оранжевые, желтые, черные, очень высокие.

… Величественные горные цепи там, где раньше были только холмы — бурые, желтые, белые, светло-лиловые.

…Цветы, чьи корни пробивают почву на двадцать метров вглубь от их горчичных лепестков, распускающихся посреди голубого инея и камней.

…Слепые кротовидные зарылись глубже; ночные пожиратели падали обзавелись мощными челюстями и впечатляющими рядами резцов; гигантские гусеницы стали меньше, но выглядят крупнее из-за усилившегося волосяного покрова.

…Изгибы долин еще напоминают контуры женского тела, округлые и плавные, или музыкальный инструмент.

…Выветренных камней стало больше, но они всегда покрыты инеем.

…Звуки по утрам как всегда резкие, ломкие, металлические.

Они были уверены, что находятся на полпути в рай.

Представьте это.

Вахтенный журнал Мертвой

Земли поведал ему обо всем, что он хотел узнать. Но на всякий случай он перечитал все отчеты из архива.

Приготовив себе коктейль, он смотрел в окно на третьем этаже.

— …Умрут, — пробормотал он, допил содержимое бокала, снарядился и ушел с поста.

Прошло три дня, прежде чем Джарри обнаружил их стоянку.

Он посадил флаер в отдалении и пошел пешком. Здесь, на крайнем юге Мертвой Земли, воздух всегда теплее, и ему было трудно им дышать.

Они носили звериные шкуры — эти шкуры для удобства и лучшей защиты от холода были разрезаны на полосы и закреплялись на их теле. Он насчитал на стоянке шестнадцать навесов и три костра. Он заколебался при виде костров, но все же подошел ближе.

Когда они увидели его, негромкий шум стих, раздался короткий вскрик и наступила тишина.

Он вошел в лагерь.

Создания неподвижно стояли вокруг него. Была слышна возня под большим навесом в конце прохода.

Он пошел по лагерю.

К вершине составленного из жердей треножника был подвешен кусок вяленого мяса. Перед каждым жилищем стояло несколько длинных копий. Он взял и изучил одно из них. К концу копья было прикреплено острие из расщепленного камня в форме листа.

Неподалеку стоял чурбан с рисунком, в котором угадывался силуэт кота…

Он услышал звук шагов и обернулся.

К нему медленно подходил один из рыжетипов. Он выглядел старше остальных. Плечи опущены; когда он открывал рот, было заметно, что у него нет многих зубов; волосы седые и редкие. Он держал что-то в руках, но внимание Джарри привлекли сами руки.

На каждой руке был отстоящий большой палец.

Джарри быстро огляделся, изучая руки остальных рыжетипов. У всех были отстоящие большие пальцы. Он всмотрелся в их близкие лица.

Теперь у них были вертикальные лбы.

Он вновь посмотрел на старого рыжетипа.

Тот положил что-то к его ногам и отошел в сторону.

Джарри посмотрел вниз.

На широком листе лежали ломоть вяленого мяса и кусок фрукта.

Он взял мясо, закрыл глаза, откусил немного, прожевал и проглотил. Остальное завернул в лист и положил в боковой карман своего ранца.

Он поднял руку, и рыжетипы отступили.

Опустив руку, он раскатал одеяло, которое носил с собой, и расстелил его на земле. Усевшись, указал рукой на рыжетипа, затем на место на противоположном конце одеяла.

Поколебавшись немного, существо подошло и присело.

— Мы начинаем учиться говорить друг с другом, — медленно произнес он. Положил руку себе на грудь и сказал: — Джарри.

Джарри стоял перед разбуженным руководством «Декабря».

— Они разумны, — сказал он им. — Все материалы в моем отчете.