Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)
Шрифт:
– Продолжай,- напомнил я.- Ложь номер два...
– А?
– Ты только что говорил: твои слова "ничего не видел и не слышал" ложь номер один. Теперь назови ложь номер два.
– Ее нет,- резко ответил Энди.- Смотри, опять это старое ничтожество.
Теперь Энди имел в виду не Эндерби, а Логана. Дело в том, что нам более-менее четко было видно, что происходит за окном кабинета, находившегося немного наискосок от нашего наблюдательного пункта. Был виден стол с пишущей машинкой, тот, кто печатал на ней, и даже часть камина. Мы рассмотрели Логана в
Все это с расстояния не меньше двадцати пяти-двадцати семи метров сквозь освещенное солнцем стекло.
Садовник продолжал сажать герань. Убийство было в шаге от нас.
– А ты скрытный парень,- сказал я Энди,- даже когда нет причины. Что тебе известно?
Энди, кажется, решился. Приставив кий к стене, он достал трубку с кисетом и жилистыми пальцами стал набивать ее табаком. Мой друг отвернулся от окна и посмотрел прямо мне в глаза.
– Кое-что об этом "доме с привидениями",- заговорщически начал Энди, но ему не суждено было закончить.
Вначале раздался звук выстрела. Затем что-то произошло с Бентли Логаном. Энди стоял спиной к окну и не мог видеть этого уголка позади стола с пишущей машинкой, но мне он был виден. Логан - человек громоздкий - был буквально отброшен назад, словно на полном ходу врезался в стену на мотоцикле. Руки в желтых рукавах опустились. Он сполз вниз и исчез из виду.
Звук выстрела револьвера 45-го калибра (собственного револьвера Логана) продолжал звучать в ушах. Дико залаяла собака. Садовник резко выпрямился, и струя воды из шланга со свистом хлестала через аллею прямо по окну.
Все эти детали четко отложились в моей памяти, прежде чем Энди ухватил меня за руку и мы побежали. Мы бежали через пустую библиотеку, потом через столовую, где завтракала Тэсс, пристально глядя куда-то, потом по холлу, в котором не было ни души, через столовую, где служанка Соня вытирала пыль. Дверь в кабинет открыл Энди.
Пуля пробила лоб Логана посередине и, пройдя насквозь, вдребезги разнесла затылочную кость. В том месте, где пуля в конце концов застряла, на белой стене виднелось темное пятно. Удар от выстрела отбросил Логана к стене. Он лежал у окна, как бы слегка повернувшись к нам, в своем желтом пуловере и фланелевых брюках, с вывалившимся большим животом. Глаза его были полуоткрыты. Не надо было даже прикасаться к нему, чтобы понять - он мертв.
Вдруг в кабинете что-то зашевелилось, и мы увидели Гвинет.
Энди что-то сказал ей - не знаю, что именно, но сомневаюсь, чтобы она слышала его.
Гвинет стояла метрах в трех от мужа, у дальнего угла каминной стенки. Если бы в ее руках был револьвер, можно было подумать, что это она выстрелила. Но тогда пуля прошла бы перед каминной доской и убила его там, где он сейчас лежал. Однако револьвер - весь блестящий, кроме черной рукоятки,- валялся у ее ног, на каменной плите перед очагом.
Но Гвинет не наклонилась, чтобы поднять его. Ее руки были сложены на груди, а пальцы крепко обхватывали плечи. Вначале взгляд остановился на нас, затем переместился на мертвеца, потом снова на нас, и вдруг она стала
Тут я услышал голос Энди:
– Спокойно. Спокойно! Что случилось?
Гвинет, кажется, очнулась и обрела дар речи. Но ее слова были неожиданными:
– Я этого не делала. Это они.
– Кто?
– Это сделала комната.
Мне стало понятно выражение ее глаз и лица: оно было вызвано не шоком от смерти мужа, не горем и не угрызениями совести, или чувством вины, или какими-то другими, хорошо нам известными чувствами. Ее лицо исказил суеверный страх.
Замечу, что все происходило примерно в десять часов теплого майского утра. Солнце поднималось вверх по стеклам окон, так что кабинет не был ловушкой призраков для зимней ночи. Но я чувствовал, что весь дрожу. Впервые в комнате физически ощущался холод. Казалось, что-то схватило ее за челюсти и стали видны старые кости дома. Вдруг за окном появилось нечто и, сплющив нос о стекло, заглянуло в кабинет. Это оказался всего лишь садовник, но эффект вряд ли мог быть хуже, чем если бы заглянул сам Норберт Лонгвуд.
– Вы не поверите мне,- настойчиво повторяла Гвинет, проявляя удивительное здравомыслие.- Никто не поверит мне. Я и сама себе не верю, но я это видела.
Сзади послышался топот ног. Я оглянулся и увидел в дверном проем Тэсс и рядом с ней - Джулиана Эндерби.
– Что вы видели?- закричал Энди и замахал на нее руками.- Что произошло?
Гвинет облизала губы. Не говоря ни слова, Тэсс подбежала к Гвинет и обняла ее за плечи, но та вздрогнула, словно ей было невыносимо выдерживать чье-то прикосновение, однако попыталась объяснить:
– Этот р-револьвер,- сказала она, пнув ногой револьвер 45-го калибра так, что тот пролетел по каменной плите и соскользнул на пол.- Этот револьвер... он висел на стене.
– Ерунда какая-то,- сказала Тэсс.- Это...- И она замолчала.
– Он висел на стене,- настаивала Гвинет.- Смотрите.
Высвободившись из объятий Тэсс, она указала на кирпичную стенку камина.
Коллекция старинных пистолетов по-прежнему располагалась на стене, как и в тот вечер, но... Вчера вечером здесь было двенадцать пистолетов, висящих один над другим на расстоянии семи-восьми сантиметров. Теперь же их осталось только одиннадцать. На месте наполеоновского кавалерийского пистолета было пусто. Только торчали три деревянных крючка, на которых он раньше висел.
– Видите пустое место? Видите?
– И что?
– Этот,- она показала ногой на револьвер,- этот висел здесь. Говорю вам - висел! Я видела. Он отодвинулся от стены, на секунду повис в воздухе, а потом выстрелил в моего мужа.
Тут раздался приятный, внятный и разумный голос человека, владеющего ситуацией. Это вмешался Джулиан Эндерби:
– У леди истерика. Отведи ее в другую комнату, Тэсс.
Гвинет отшатнулась от нее. Она явно не желала общаться с нами и отступила назад, к низкой книжной полке в другом конце кабинета.