Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.

Темиржанов Артур

Но тогда он убивал бандитов. А сейчас ему предстояло участвовать в обороне родного дома.

Где-то далеко на правом фланге Сабрина подгоняла своих молодчиков. Дэниел слышал её срывающийся голос и чёткие команды. Бедная, подумал он. На неё разом столько всего свалилось. Дэниел старался не вспоминать о том злосчастном звонке леди Аноры своей дочери и выводах, которые из этого напрашивались. Почему она вела стрельбу ещё до того, как началось вторжение? Может быть она первой засекла движение передовых частей противника? Как бы там ни было, ответа, скорее всего, Дэниел уже не узнает.

Мимо пробежал посыльный. Его китель был испачкан сажей и порохом. Большая часть солдат щеголяла парадной формой –

белые мундиры, золотые эполеты и дурацкие аксельбанты, казалось, светились в темноте. Лучшего момента для нападения, чем День Победы, сложно придумать. Наспех надетые каски и подсумки лишь подчёркивали контраст в снаряжении. Вот тебе и городской камуфляж, с неудовольствием подумал Дэниел. Хорошо, что хоть без оружия не остались – винтовки получили все, три пулемёта ушли в распоряжение взвода Сабрины. Кто-то даже умудрился отхватить гранаты. Впрочем, какая разница, до них бой вряд ли дойдёт. Дэниел знал, что на позициях позади него командирами поставили ещё более зелёных студентов, чтобы те потом могли хвастаться, что участвовали в защите Четвёртого Уровня. Последняя линия обороны вообще представляла собой учеников младших классов, вооружённых тремя винтовками на пятерых. Всё это было неважно. Планировка улиц предполагала, что когда-нибудь произойдёт что-то подобное. Через каждые два километра от площади Освобождения командование расставило оборонительные посты. Впереди их было ещё около двух десятков, на самом острие – отряды полицейского спецназа в экзоскелетах и добровольцы-вигиланты. Отряд Роско располагался на крыше с искусственным парком. Остановят ли они противника? Дэниел мог только надеяться.

Последний раз Гильдия Вольных Стрелков посмела напасть на Синдикат только при поддержке Дома Карциусов. Сорок три года назад всё тоже началось с взрыва прямо в центре города. Карциусы вывели своих гвардейцев на улицы, подавили сопротивление полиции и двинулись к Дворцу, загоняя гражданских в плен к двигающимся следом за гвардейцами Стрелкам. Гильдия, как истинная представительница Нижних Уровней, вообще любила работорговлю, особенно если рабами становились жители «синдикатовских» Уровней. Дэниел тщательно изучал исторические источники, но всё равно слабо представлял себе, кто же такие Стрелки. Дед мог бы рассказать, он участвовал в подавлении восстания, но его жизнь прервалась в автокатастрофе. Дэниел знал про Гильдию только общие детали: когда Город достроился, чернорабочие заявили, что им не нравится выделенный для жизни кусок территорий. Они попытались отнять у своих «хозяев» вообще всё. Итогом стала закономерная ссылка на Нижние Уровни. Веками Синдикат и Эдем отправляли на Пятый Уровень неудобных им людей. Подобная судьба выглядела страшнее, чем обычная смерть. Ни утилизаторов, ни нормальной системы освещения, ни источников питания - абсолютно ничего, что многие жители Старого Города считали само собой разумеющимся. Люди Пятого Уровня жили, размножались и умирали в темноте, высыхая от голода и холода. Неудивительно, что все они ненавидели Синдикат.

Кем же были Стрелки? Их можно было назвать вечными народными мстителями от Пятого Уровня, постоянно досаждающими, но неспособными вести открытую войну. Как ими становились, кто их обучал, откуда они доставали оружие – всё это оставалось для Дэниела тайной, покрытой мраком.

Но вот, нате вам, Стрелки развязали открытую войну. Они сумели как-то сломить контингент войск Синдиката, охраняющий все выходы на Четвёртый Уровень, подняться вверх, с помощью своих агентов произвести десяток синхронных взрывов и начать продвигаться в сторону Центра. И всё это в День Победы, когда мозги большей части населения заняты тем, как приготовить что-то удобоваримое из пасты, выдаваемой утилизатором. Просто шикарно.

Дэниел нервно прислушался к раздающимся вдали раскатам выстрелов

и взрывов. Впереди явно шёл ожесточённый бой. Ему хотелось воспользоваться коммуникатором, вызвать кого-нибудь, узнать, что же всё-таки происходит, но подозревал, что будет уместен так же, как гулящая женщина в церкви. Его руки нашарили на поясе рукоятку клинка, подаренного ему дядей. Дэниел осторожно вытянул нож и рассмотрел его, в который раз любуясь причудливой игрой света в каналах на рабочей части.

– Эй, лейтенант, что-то я не помню, чтобы вы до этого носили такую игрушку, - окликнул Дэниела рядовой Марстон.

– Дядя подарил на шестнадцатилетие. – С припиской «Отец смотрит за тобой». Тогда ещё Дэниел думал, что Дэвид Роско решил в кои-то веки подколоть своего брата, однако отец шутки не оценил.

«Дэниел, думаю, прежде чем ты примешь такой подарок, - сказал он, - ты должен о нём кое-что узнать. В твоих руках саакский боевой нож. Именно такими клинками партизаны перерезали глотки нашим солдатам. Я не могу сказать тебе, был ли он в деле. Работа очень качественная и редкая, но…»

– Хм, где-то я такой уже видел… - промолвил Марстон, задумчиво вращая нож в руках.

– Я пообещал, что возьму клинок в свой первый настоящий бой.

– Но мы и до этого дрались, лейтенант, - ухмыльнулся Марстон. – Кольца ведь не дадут соврать, а?

– И то верно, - качнул головой Дэниел, возвращая клинок в ножны. – Но там мы не сражались за Город и его жителей. Мы просто отправляли мусор в утилизатор. А сейчас…

– Понятно, понятно. А кому ты пообещал-то?

После непродолжительной паузы Дэниел сказал:

– Себе.

Марстон засмеялся. В его смехе не было издевательства, лишь понимание. Хлопнув лейтенанта по плечу, рядовой вернулся в своё отделение, стоявшее настороже. После разговора с Марстоном Дэниел почувствовал ещё большее напряжение. Одна, две, три минуты. В конце концов, он не выдержал и начал вызывать Сабрину.

После непродолжительных помех, он услышал слабый голос:

– Дэниел, это ты?

– Да. Как у тебя дела?

– Открыли в зданиях дороги, ты представляешь? Прямо по этажам проезжают грузовики. Много солдат. Я слышала, Стрелки прорвали несколько линий обороны. Площадь Освобождения завоёвана, много гражданских перебито. От матери до сих пор никаких вестей.

– Стрелки не могут штурмовать несколько этажей одновременно, - промолвил Дэниел как можно увереннее. – Насчёт твоей матери… Она наверняка в порядке.

– Правда?

– Да. Она очень сильная женщина. Чёрт возьми, да она же наследница Трона, знаменитая Воительница Анора. Как с ней что-то может не быть в порядке?

– Пожалуй, ты прав, - вздох. – Слушай, насчёт нашей встречи на крыши…

– Сейчас правда не лучший момент, Сабрина, - перебил её Дэниел, чувствуя странную горечь. – Давай обсудим это после того, как всё закончится, хорошо?

Вместо ответа Сабрина оборвала связь. Дэниел уже мысленно честил себя всеми мыслимыми выражениями. Ну что его вообще дёрнуло связаться с ней? Как бы там ни было, оставалось ждать.

Он направился к своим солдатам, вытирая вспотевшие от напряжения ладони о штаны. Дико хотелось есть. Дэниел украдкой взял из вещмешка пластиковую коробочку, нашёл укромный уголок и без особого энтузиазма начал поглощать содержащуюся внутри массу. Один солдат заметил командира, но понимающе улыбнулся. Дэниел кивнул ему в ответ. Аппетит всё не приходил. И только закончив, Дэниел почувствовал неожиданный прилив сил. Запив трапезу из походной фляги, юноша вернулся на острие линии обороны, а именно на ящики с баллистическим гелем. Как-то он для интереса пострелял в них упор. Дрянь была настолько вязкой, что останавливала все пули на двух-трёх сантиметрах глубины. Ещё одно очко в пользу мозгляков с фабрики Гефеста.