Человек, который смеется
Шрифт:
Действительно, в эту минуту из-за угла показался Урсус. Он направлялся к гостинице. Почти всю ночь провел он между тюрьмой, куда в полдень ввели Гуинплена, и кладбищем, где в полночь, как он слышал, засыпали свежую могилу. Его побледневшее от горя лицо казалось еще бледнее в утренних сумерках.
Занимающийся день, этот предвестник яркого света, не меняет ночных, неясных очертаний предметов, даже находящихся в движении. Медленно приближавшийся Урсус своим бледным лицом и всей своей
Накануне, охваченный отчаянием, он выбежал из гостиницы с непокрытой головой. Он даже не заметил, что забыл надеть шляпу. Его жидкие седые волосы развевались по ветру. Широко раскрытые глаза, казалось, ничего не видели. Мы часто как будто бодрствуем во сне и спим наяву. Урсус был похож на сумасшедшего.
— Мистер Урсус, — закричал трактирщик, — подите-ка сюда. Эти джентльмены желают поговорить с вами.
Дядюшка Никлс, всецело занятый мыслью, как бы уладить инцидент, употребил множественное число, хотя в то же время опасался, не заденет ли оно самолюбие начальника тем, что поставит его на одну доску с подчиненными.
Урсус вздрогнул, как человек, внезапно сброшенный с постели, на которой он спал глубоким сном.
— Что такое? — спросил он.
Он увидел полицейских с судебным приставом во главе.
Новое тяжелое потрясение.
Совсем недавно жезлоносец, теперь — судебный пристав. Один как бы перебрасывал его другому. Он был в положении судна, оказавшегося меж двух грозных утесов, о которых говорится в древних преданиях.
Судебный пристав знаком приказал ему войти в харчевню.
Урсус повиновался.
Говикем, который только что проснулся и подметал в это время зал, остановился, отставил в сторону метлу и, укрывшись за столами, затаил дыхание. Запустив руку в волосы, он почесывал затылок — признак напряженного внимания.
Судебный пристав сел на скамью перед столом; Баркильфедро сел на стул; Урсус и дядюшка Никлс стояли перед ними. Полицейские столпились на улице, у закрытых ворот.
Судебный пристав устремил на Урсуса строгий взор блюстителя закона и спросил:
— Вы держите у себя волка?
Урсус ответил:
— Не совсем так.
— Вы держите у себя волка, — повторил судебный пристав, резко напирая на слово "волк".
— Дело в том… — начал было Урсус и замолчал.
— Уголовно наказуемый проступок, — сказал пристав.
Урсус попробовал защищаться:
— Это домашнее животное.
Пристав положил руку на стол, растопырив все пять пальцев, — жест, прекрасно выражающий всю силу его власти.
— Фигляр, завтра в этот час вы с вашим волком будете за пределами Англии. В противном случае волка заберут, отведут в присутствие и
Урсус подумал: "Одно убийство за другим". Однако не произнес ни слова и только задрожал всем телом.
— Вы слышите? — продолжал пристав.
Урсус утвердительно кивнул головой.
Пристав повторил:
— И убьют.
Наступило молчание.
— Удавят или утопят.
Судебный пристав посмотрел на Урсуса:
— А вас — в тюрьму.
Урсус пробормотал:
— Господин судья…
— Вы должны уехать прежде, чем наступит утро завтрашнего дня. Иначе приказ будет выполнен.
— Господин судья…
— Что?
— Нам обоим нужно уехать из Англии?
— Да.
— Сегодня?
— Сегодня же.
— Но как это сделать?
Дядюшка Никлс был счастлив. Этот судебный пристав, которого он так боялся, выручил его из беды. Полиция пришла ему, Никлсу, на помощь. Она освободила его от "этих людей". Она сама взяла на себя заботу избавить его от них. Урсуса, которого он хотел выгнать, высылала полиция. Неодолимая сила. Попробуй с ней поспорить! Он был в восторге.
Он вмешался в разговор:
— Ваша честь, этот человек…
Он указал пальцем на Урсуса.
— Этот человек спрашивает, как ему уехать нынче из Англии. Нет ничего проще. На Темзе по обеим сторонам Лондонского моста и днем и ночью можно найти суда, отплывающие в различные страны: в Данию, в Голландию, в Испанию, — куда угодно, кроме Франции, с которой мы ведем войну. Многие из них снимутся с якоря сегодня около часу ночи, когда начнется отлив. Между прочими и роттердамская шхуна "Вограат".
Судебный пристав повел плечом в сторону Урсуса.
— Хорошо. Уезжайте на любом судне. Хоть на "Вограате".
— Господин судья… — начал Урсус.
— Ну?
— Господин судья, это было бы возможно, если бы у меня, как и прежде, был только возок. Его можно было бы погрузить на корабль. Но…
— Но что же?
— Но сейчас у меня "Зеленый ящик", огромный фургон с двумя лошадьми, который не поместится даже на большом судне.
— А мне-то что за дело? — возразил пристав. — В таком случае волка убьют.
Урсус затрепетал, почувствовав, что сердце у него словно сжимает чья-то ледяная рука. "Изверги! — думал он. — Убийство — их излюбленное занятие".
Трактирщик с улыбкой обратился к Урсусу:
— Мистер Урсус, ведь вы же можете продать свой "Зеленый ящик".
Урсус взглянул на него.
— Мистер Урсус, вам же сделали предложение.
— Какое?
— Предложение насчет фургона, насчет лошадей. Насчет обеих цыганок. Насчет…
— Кто?
— Хозяин соседнего цирка.
— Да, верно.