Человек, который видел будущее
Шрифт:
Остальные дети, вырвавшись из темного коридора, где они ждали в напряженном молчании, принялись кричать друг на друга все сразу.
— О, смотри, какой замечательный холодильник. — Миссис Беличер, переваливаясь, подошла к нему и открыла дверцу.
— Ничего не трогать, — сказал Энди, но тут Беличер потянул его за руку.
— Мне нравится эта комната: не очень большая, но симпатичная. А здесь что? — Он двинулся к открытой двери в перегородке.
— Это моя комната, — сказал Энди и захлопнул дверь у него
— Вовсе не обязательно вести себя так грубо, — сказал Беличер, отскакивая в сторону, словно собака, которую слишком часто бьют. — Я свои права знаю. По закону с ордером я могу осматривать все что захочу. — Он отодвинулся еще немного, когда Энди сделал шаг в его сторону. — Я, конечно, верю вам на слово, мистер, я верю вам. А эта комната ничего, хороший стол, стулья, кровать…
— Это мои вещи. Но даже без вещей комната очень мала. На такую большую семью тут не хватит места.
— Ничего, хватит. Мы жили в комнатах и поменьше…
— Энди, останови их! Посмотри… Резкий выкрик Шерл заставил Энди обернуться, и он увидел, что двое мальчишек нашли пакеты с травами, которые так старательно выращивал на подоконнике Сол, и вскрыли их, решив, очевидно, что там что — то съедобное.
— Положите на место! — закричал Энди, но, прежде чем он приблизился, они успели попробовать содержимое и тут же выплюнули.
— Я обжег рот, — заорал тот, что был постарше, и высыпал содержимое пакета на пол.
Второй мальчишка принялся, подпрыгивая, высыпать травы из других пакетов. Они ловко уворачивались от Энди, и когда ему все — таки удалось остановить их, пакеты уже опустели.
Как только Энди отвернулся, младший мальчишка, все еще не угомонившись, влез на стол, оставляя на его поверхности грязные следы, и включил телевизор. Перекрывая вопли детей и крики матери, которые ни на кого не действовали, в комнату ворвалась оглушительная музыка. Таб оттащил Беличера от шкафа, когда тот открыл дверцы, желая посмотреть, что там внутри.
— Немедленно уберите отсюда детей! — приказал Энди, побелев от ярости.
— У меня «сидячий» ордер. Я имею право! — выкрикнул Беличер, пятясь и размахивая кусочком пластика, на котором было что — то написано.
— Мне нет дела до ваших прав, — сказал Энди, распахивая дверь в коридор. Но продолжать разговор мы будем, только когда вы уберете отсюда свое отродье.
Таб разрешил спор, схватив ближайшего к нему мальчишку за воротник и вышвырнув его за дверь.
— Мистер Раш прав, — сказал он. — Дети могут подождать в коридоре, а мы тем временем закончим наши дела.
Миссис Беличер тяжело села на постель и закрыла глаза, словно все это ее не касалось. Мистер Беличер отступил к стене, бормоча что — то, чего никто не расслышал или не потрудился расслышать. После того как последнего ребенка выпихнули в коридор, оттуда донеслись
— Надо понимать, что, сделать ничего уже нельзя? — спросил он, пристально глядя на Таба.
— Извини, Энди. — Телохранитель беспомощно пожал плечами. — Честное слово, мне жаль. Но что я могу сделать? Таков закон, и они могут оставаться здесь, если захотят.
— Закон, закон, — поддакнул Беличер. Сделать действительно ничего было нельзя, и Энди усилием воли заставил себя разжать кулаки.
— Ты поможешь мне перетащить вещи, Таб?
— Конечно, — сказал Таб, хватаясь за другую сторону стола. — Объясни, пожалуйста, Шерл мою роль во всем этом. Ладно? Я думаю, она не понимает, что это работа, которую я должен выполнять.
Высушенная зелень и семена, рассыпанные по полу, хрустели под ногами при каждом шаге. Энди молчал.
Джеймс Ганн
Человек, который видел будущее
Он показался мне самым печальным человеком, которого я когда — либо видел.
Я тогда был молод, только начинал практиковать психотерапию и, ради интереса, часто по виду пациента пытался угадать его профессию еще до того, как он заговорит. Про него я подумал, что он, возможно, профессор в каком — нибудь тихом колледже или врач, только не терапевт, а какой — нибудь специалист, например, хирург. Выглядел он лет на пятьдесят. Высокий, стройный, одет в отличный костюм. Седина на висках. Лицо в глубоких морщинах. И бесконечно старые глаза. Лицо — маска страдания, через которую глаза глядели на мир. Весь мир отражался в этих глазах, наполненных скорбью и безмерной печалью.
Я смотрел в них и смотрел, наверное, дольше, чем позволяет вежливость, и не мог оторвать взгляда.
— Да, — услышал я, словно в подтверждение своим мыслям. — Да.
Он опустился в кресло напротив стола и прикрыл глаза. Я отвернулся, и через некоторое время он с собой справился.
— Я собираюсь рассказать вам о том, что я никому не рассказывал, сказал он устало. — Я могу видеть будущее.
Я тактично кивнул.
— Ценю ваше доверие. Вы можете делать это в любое время по желанию или зависите от каких — то обстоятельств?
— Да, все зависит от моего желания. Это — как видеть, когда открываешь глаза.
— Эта способность врожденная? Или развитая? — спросил я.
— Я думаю, — сказал он после секундного колебания, — ее можно назвать даром.
— Наверное, это очень полезная способность?
— Люди так думают, — он печально улыбнулся. — Однако я вижу не общее будущее, а будущее каждого отдельного человека. Любое будущее содержит что — то животрепещущее и кровоточащее для него и для его близких.