Шрифт:
Собрание сочинений в девяти томах. Т. 2.
М.: Правда, 1965.
– Библиотека «Огонек»
перевод М.Ландор
Душевный мир Лоуэла Шмальца, положительного гражданина и стопроцентного арийца
Посвящается Л. М. и Агнес Бёркхед, Эрлу и Еве Блэкмен, которые не меньше, чем автор, восхищаются жизненной философией м-ра Лоуэла Шмальца и его пастора.
Часть первая. Человек, который знал Кулиджа
Право же, джентльмены, для меня было прямо-таки удовольствие - послушать вас и узнать ваши
И я вам вот что скажу: я так смотрю на вещи -
Незачем делать вид, что у меня в мозгу больше извилин, чем у простых, обыкновенных граждан, но политика и все такое меня очень интересует - Да я уверен, все образованные граждане должны интересоваться государственными делами, потому что, в конце-то концов, как говорил нам вчера один парень в Кивани-клубе, правительство - это же мы сами, и создано оно для общей выгоды и безопасности.
И я - ведь я читаю политические передовицы в «Адвокате», ведущей газете моего города Зенита, - я пожираю их, как большинство спортивную страницу. И в результате - есть, правда, у меня и свой источник информации, но я его вам открыть не могу - я пришел к твердому заключению. Может, вы, джентльмены, никогда об этом и не думали…
Пусть все говорят, сколько влезет, что президент Кулидж - добрый старый тихоня Кэл Кулидж! не так эффектен, как некоторые политики. Может, у него не так хорошо подвешен язык, как у этих записных ораторов. Может, о нем моя дочь и не сказала бы: «Просто блеск!»
Знаете, никак не возьму в толк, где это новое поколение, кого ни взять, подхватывает все эти жаргонные словечки. Вот только вчера моя дочь разговаривала со своим братом, с Робби - парнишке всего пятнадцать: на три года моложе сестры, но умен, как черт. Вот уж у кого есть напор…
И знаете -
Сам я никогда его на это не наводил, вы ведь понимаете. Видит бог, я могу дать ему все самое лучшее в нашей стране, во всяком случае, в разумных пределах, - я хочу сказать и комфорт и даже роскошь, лишь бы это шло ему на пользу. Я никогда не намекал, что невредно бы ему немного подработать на стороне. И вот приходит он как-то вечером - время было как раз обедать, - шапку гордо сдвинул набекрень, как Панч.
Я и говорю ему: «Что, Роберт Ливингстон -».
На самом-то деле его второе имя вовсе не Ливингстон, а Отто, но мы часто зовем его Роберт Ливингстон в шутку.
«Так что, Роберт Ливингстон,- говорю я ему,- кем это ты себя вообразил? Томасом Эдисоном, или Наполеоном, или еще кем? А может, Редом Гренджем? Присядьте, мистер Грендж, и разрешите повесить вашу шляпу».
Понимаете, это я в шутку.
Ну, он только посмотрел на меня -
По правде говоря, парнишка чертовски самонадеян, но до того хитер, что нет сил на него сердиться, ну прямо дьяволенок - такой же напористый, как я был в его годы. Стоит себе, руки в карманы, смотрит на меня, а потом -
Ну, как вы думаете, что он сделал? Пошел и включил ректофон.
Знаете, это граммофон новой конструкции: воспроизводит голос со всеми модуляциями, музыку - со всеми тонами. Это - новое изобретение, ученые долго не могли до него додуматься. А теперь оно
И вот Робби, эдакий стервец, включает ректофон и ставит какую-то песенку: «На фронте я, может, простой рядовой, но с дамами я генерал». Потом говорит: «Па, у тебя сын - прямо молоток. Я тут пошел и -»
Я уже говорил, что никогда не склонял его подработать немного после школы. Я-то совершенно уверен, что парню только на пользу, если он найдет себе какую-нибудь работенку, как там ни обеспечены его родители, и сам узнает, каково зарабатывать деньги; узнает, как это дьявольски трудно - подкрасться к старому мистеру Доллару и схватить его мертвой хваткой.
Похоже, нынешние юнцы, черт побери, думают, что их Папаша просто набит деньгами и ему не приходится потеть из-за каждого цента. Но я считал, что еще рано объяснять все это Робби, хотя, возможно, тут я ошибался - как говорится, раскаяние полезно для души.
Может, мне давно уже надо было вдолбить ему это в голову. У меня есть точные сведения насчет Рокфеллеров - уж можете положиться: один из моих лучших друзей знаком с человеком, который вхож к ним в дом, и он говорит, что Рокфеллеры, со всем своим золотом, учат детей, чтобы они так же дорожили деньгами, как любой из нас: они не хотят, чтоб их дети думали, будто монеты сами на тебя сыплются.
И этот джентльмен рассказал знаменательный эпизод, который разыгрался у него на глазах. Он был тогда у Рокфеллеров. Старый Джон Д.
– в это время, может, половина денежных королей мира ждала, когда он их примет,- беседовал с молодым Джоном Д. так же просто и спокойно, как любой из нас. И старик сказал - я прекрасно запомнил его слова и повторил их Робби - он посмотрел на молодого Джона Д. и вероятно - я так представляю - положил ему руку на плечо и сказал: «Сынмой, береги каждый цент!»
Вот так, сэр!
Но все же -
Боюсь, я немного отклонился от разговора о Кулидже, и уж если я что ненавижу, так это привычку начинать об одном и перескакивать на другое. Помню, у нас как-то выступал в Кивани-клубе один сочинитель и - не знаю, может, этот парень и умел писать (хотя хотел бы я посмотреть, как он сядет и продиктует письмо клиенту, чтобы тот заплатил по счету и не расстроился) - как он пишет, не знаю, а говорил он - ей-богу, все время доставал правой рукой левое ухо! Вот что значит не иметь деловых навыков, а эти парни думают, они самые остроумные, других таких нет.
Как я уже говорил, ставит Робби эту песенку на ректофоне - вам, джентльмены, стоит испробовать этот инструмент, - смотрит на меня и выпаливает,: «Ну, па, по субботам я буду работать в аптеке Забриски, - в месяц выходит шесть монет!»
Отлично, а? Я так считаю. А ведь ему всего пятнадцать.
Но вот я про что начал: меня из себя выводит, как этот малец и его сестра измываются над английским языком. Он как-то ее поддразнивал и так сказал о кавалере, в которого она врезалась: «Этот парень - просто лопух».