Человек-легенда
Шрифт:
Котовский видел и это, но опять якобы не заметил.
Тем временем хозяин дома, степенный мужик с пышной бородой, кроткими светлыми глазами, в широкой голубой рубахе и в жилете поверх нее, вместе с суетливой бабой, в чепце, в коричневой кофте с оборками, расставляли на столе обильные закуски: жареного поросенка, гусятину, пироги с кашей и всякую другую снедь, приговаривая:
– Кушайте на здоровье, гостюшки! Не красна изба углами, а красна пирогами!
Но на них никто не обращал внимания.
В заключение
– Воздержитесь.
Котовский и этого будто бы не заметил, но со своей стороны громогласно предложил:
– Господа! Я думаю, что поднять чарки и выпить за победу мы еще успеем, а пока без тостов и выпивки проведем деловую часть совещания.
Это его предложение опять как будто уменьшило подозрительность бандитов, которые могли подумать, что их хотят подпоить.
– Ну, ну, - отозвался Матюхин.
– Что верно, то верно.
Тамбовский комиссар только сощурил глаза и поправил винтовку на коленях, но ничего не сказал.
Капитан Эктов сидел бледный, сосредоточенный. Он-то знал, догадывался, что игра приходит к концу, что ему уже поздно идти на попятный, нужно только постараться уцелеть во всей предстоящей свалке и передряге. Он не мог не заметить и того, как поставлен стол, как размещены скамейки, как главари шайки втиснуты в угол, где им не повернуться... Эктов выбрал для себя место за столом поудобнее, так, чтобы можно было в случае чего выбраться одному из первых... Впрочем, обо всем он мог строить только догадки. Как все произойдет? Когда? При каких обстоятельствах?
Во всех смотрах да разговорах незаметно и день пролетел. Когда разместились, уселись, после некоторых пререканий и шутливых споров, наступили уже сумерки. Лампа светила тускло. Хозяин дома принес еще зажженный сальник. Он нес его бережно, осторожно, чтобы не загасить. Сальник освещал его лицо, его бороду, и степенный мужичок-кулачок сам в этот момент походил на какого-то святого угодника, освещаемого лампадой.
Капитан Эктов встал. Он открывал совещание:
– Я, господа командиры, не буду делать доклада. Поручаю сделать это представителю братской группы Савинкова Борисову. Нет возражений?
Все молчали. Свежая струя воздуха хлынула в открытые окна, принося запах близкого дождя. Свет сальника заколебался, тени забегали по стенам.
Борисов встал. И хотя был он опытный оратор и часто проводил беседы, выступал на собраниях, но тут на короткое мгновение растерял все мысли и пришел в замешательство. Чтобы скрыть это, он переменил место и встал поближе к свету, держа сочиненную им "резолюцию съезда" в чуть дрожащей руке. Гажалов взял сальник и светил Борисову в его записи.
– Господа командиры!
– начал Борисов, и тут сразу окреп его голос, и он продолжал: - Читать всю резолюцию или изложить
– А ты нам попроще да поближе к делу, - сказал Матюхин, заметно важничая.
– Не рассусоливай!
– Вот именно!
– поддакнул тамбовский комиссар.
– Здесь война, а не говорильня.
– Я тоже солдат, - поддержал их Котовский.
– По мне, чем меньше болтовни, тем лучше.
Борисов говорил горячо и вскоре увлек всех слушателей. Он предрекал белому движению победы, намекал на поддержку извне, расхваливал до небес Савинкова, перечислял какие-то несуществующие отряды и готовые по первому слову подняться против Советов крестьянские массы...
Речь его привела бандитов в возбуждение. Все они уже потеряли надежды на спасение, думали только, как бы отсидеться в лесу до зимы и потом выбраться отсюда, уйти подобру-поздорову. А тут вдруг развертывались блестящие перспективы!
И у них без всякого самогона развязались языки. Они хотели теперь показать, что и они чего-нибудь стоят! Один перед другим выхвалялись своими успехами, несуществующими резервами. В пылу таких разговоров, забыв всякую осторожность, выбалтывали некоторые тайны, называли свои явки, указывали на источники, откуда они достают оружие, подковы, снаряжение...
Котовский подзадоривал их, выражая сомнение, недоверие и называя фантастические цифры повстанческих кубанских отрядов.
Эктов молчал. Он поневоле присутствовал при всем этом и поневоле созерцал обширность своей измены недавним единомышленникам. Он видел, как матюхинцы губят все, выдают в руки красных все нити своей организации.
После беспорядочного и оживленного обмена мнениями и после не увенчавшейся успехом попытки Котовского выведать у матюхинцев, где находится раненый Антонов в настоящее время, Котовский взял слово.
– В основном, я одобряю доклад, - сказал он, сверкая глазами и с веселым задором поглядывая на врагов, - хотя я должен откровенно сказать докладчику: улита едет, когда-то будет. Так вот, господа, вы сами убедились, насколько бесподобна моя воинская часть, а вы не з-забывайте, это всего лишь авангард. Поэтому я думаю, что не встречу возражений, если предложу командование объединенными силами возложить на меня.
Это вызвало шум и возгласы матюхинцев. Некоторые даже повскакали с мест.
– Мы вообще не собираемся соединяться!
– крикнул тамбовский комиссар с какой-то даже злобой.
– Господа донцы и кубанцы!
– поднялся Матюхин, жестом руки останавливая своих командиров.
– Вас небольшой отряд, вполне понятно, что он вольется в главные силы. Да вы и местность не знаете! Тут не может быть и разговоров, командование я оставляю за собой. Меня знает вся Тамбовщина! Да вы знаете, кто я такой?!
Матюхин все больше распалялся, он кричал хриплым голосом, стучал по столу страшным волосатым кулаком: