Человек - Луч
Шрифт:
И, пока стадион сходил с ума, пока музыканты, задрав в небо ревущие жерла своих музыкальных орудий, подогревали это безумие, пока Женя плясала на барьере и, кажется, даже визжала от восторга, пока Бубырь, изнывая у пьедестала, молил ему рассказать, что произошло, а на него никто не обращал внимания, Пашка медленно полез за пазуху и достал своего голубя… Сейчас он его пустит… Сейчас можно…
Но голубь, уже трепыхнувшийся было из рук, не взлетев, остался в Пашкиных ладонях…
Игра продолжалась, и, хотя истекала последняя минута, кировцы, обыграв защиту «Химика», вышли к воротам. На мгновение Васин нерасчетливо выскочил. Шайба летела в пустые ворота. Весь стадион от ужаса закрыл глаза…
И
Шайба, пущенная кировцами в пустые ворота, бессильно ударилась о Юрину клюшку…
Никогда еще скромный заводской стадион не видел такого столпотворения! Сплошной стеной валили болельщики с трибун, крича, размахивая шапками, кашне, платками, сумочками. Мальчишки плясали на барьерах… Бубырь наконец взобрался на постамент и, переполненный восторгом, целовался с невозмутимым гипсовым дискоболом. Застоявшиеся музыканты, топоча, как кони, вырвались на лед и побежали к победителям, скользя, падая и все-таки успевая играть что-то бравурно-победное… Извиваясь, прыгали со всех сторон фотографы. Девчонки высоко подбрасывали Женю, пока она не вырвалась на лед. Болельщики уже подхватили на руки победителей и, вопя во всю глотку, тащили их неведомо куда. Впереди огромной толпы, над которой колыхались бедные хоккеисты, выступал оркестр… Зажмурив от счастья глаза, музыканты изо всех сил дули в трубы, и Лёня Бубырь, маршируя впереди, успешно им подражал, играя марш на собственных щеках…
И над всей этой радостной суматохой медленно кружил Пашкин голубь… Пашка следил за ним счастливыми глазами.
Так закончился этот знаменитый хоккейный матч, великий поединок, положивший начало невиданному взлету команды «Химик».
Глава семнадцатая
Л. БУБЫРИН С ДРУЗЬЯМИ
ПОСЕЩАЕТ КОРОЛЯ БИССЫ
Последнее таинственное совещание с Крэгсом происходило между ним и Андрюхиным с глазу на глаз.
Стало известно, что в дар от советских ученых король Биссы получил несколько громоздких, тщательно упакованных ящиков, которые были отправлены на аэродром в день отъезда Крэгса. Их сопровождали четверо коренастых парней. Это были Мальчики, последний выпуск, также преподнесенные в дар Крэгсу.
Крэгс просил, чтобы с экспедицией, которая должна была вскоре отправиться на Биссу, прибыли в качестве его личных гостей Бубырь, Нинка и Пашка.
— Мне очень совестно, — говорил Крэгс в этот последний вечер, не решаясь поднять на Андрюхина глаза, — но я решился признаться вам… Десятилетиями я копил силы и средства для своего эксперимента с черепахами. Люди мне опротивели, я изверился, стал черств, нетерпим. Людям было плохо со мной, а мне было плохо с ними. Но с этими ребятишками мне хорошо. Я о многом забываю, когда они со мной… Пусть они погостят на Биссе!
На проводах, выступая перед дипломатами, представителями печати и советскими учеными, Крэгс заявил:
— Двадцать лет назад я был учеником академика Андрюхина. Потом я вернулся на родину, и мне удалось кое-что сделать. Это было нелегко, потому что я наотрез отказался работать на войну. Обстановка безнадежности, широко распространенная на Западе, захватила и меня. Я решил, что мой долг — как-то сохранить человеческие знания. На это ушло почти двадцать лет моей жизни. Теперь я понял, что не только растерялся, но сдался силам войны. Человеку становится горько и страшно, когда он сознает, что часть своей жизни прожил зря. Ученому это особенно страшно. Меня поддерживает только одна мысль: сейчас я снова ученик Ивана Дмитриевича Андрюхина, величайшего ученого нашего времени. Я
В этот же день в кабинете академика Андрюхина собрались его ближайшие сотрудники.
— Настало время, — сказал Андрюхин, когда приглашенные расселись в настороженном молчании, — взять на себя великую ответственность. Правительство требует ясного ответа на совершенно ясный вопрос: гарантируем ли мы безусловную удачу эксперимента? Анна Михеевна, ваше слово.
— Все последние опыты с животными приносили стопроцентный успех, — задумчиво постукивая крепкими пальцами по ручке кресла, заговорила профессор Шумило. — Увенчались полным успехом передачи в Среднюю Азию и на Дальний Восток… Особое значение для нас имеет удача опыта с Деткой. Состояние здоровья Сергеева не вызывает ни малейших опасений. Никаких отклонений. Конечно, одно дело двадцать — тридцать километров и совершенно другое — более десяти тысяч. Но это уже не мой вопрос.
Андрюхин молча взглянул на профессора Ван Лан-ши.
— Ни один опыт за все существование Академического городка не был так тщательно подготовлен, — сурово блестя очками, сдержанно сказал Ван Лан-ши. — Поведение всех элементов луча на протяжении трассы выверено и подтверждено расчетами высочайшей точности. Что касается нашего института, мы гарантируем успех и настаиваем на эксперименте.
— Ясный ответ! — Андрюхин довольно улыбнулся. — Что скажет профессор Паверман?
— Я не понимаю одного, — упрямо начал Паверман. — Профессор Павловский на себе ставил эксперименты с клещами, профессор Потехин сам полетел на Луну, а профессор Паверман…
— К делу, к делу! — сердито перебил его Андрюхин.
— Экспедиционное судно — атомоход «Ильич», — хмуро заговорил Паверман, выдержав солидную паузу, — будет готово к выходу в рейс через две недели. Экспедицию поручено возглавлять мне. Наш торговый представитель на Фароо-Маро взял на себя хозяйственные заботы, связанные с размещением на берегу экспедиции. Мы будем в районе Биссы не позднее двадцатого марта. Считаю, что испытание должно быть проведено между пятым и десятым апреля, о чем и следует доложить правительству.
— Это подходящий срок, — заметил Андрюхин, делая какие-то пометки в своем блокноте.
Он встал и подошел к сидевшему в глубине комнаты Сергееву. Тот поднялся ему навстречу, смущенно и вопросительно улыбаясь.
— Ваше последнее слово, мой друг. — Андрюхин крепко обнял его за плечи. — Я знаю, что вы скажете, но не торопитесь… Послать луч за десять тысяч двести восемьдесят километров…
— Десять тысяч двести восемьдесят семь километров четыреста тридцать метров шестьдесят три сантиметра, — негромко уточнил Ван Лан-ши.
— Вот видите, еще дальше… это совсем не то, что послать луч за двадцать километров… — Андрюхин сгреб Юру за волосы, отодвинул его лицо и несколько секунд сердито и растерянно всматривался в его глаза.
Юра спокойно выдержал взгляд ученого, и Андрюхин, оттолкнув его, забегал по комнате.
— Этот опыт мы проводим перед лицом всего мира. За неделю до свершения опыта все страны мира будут о нем официально предупреждены… Огромная ответственность! При этом необходимо постоянно учитывать те особые трудности, которые возникают при передаче клеток, определяющих высшую нервную деятельность человека… Для удачи эксперимента совершенно необходимо, чтобы в установленном квадрате размером пятьдесят на пятьдесят километров не было ни одного судна и, самое главное, чтоб ни один самолет не смел даже приблизиться к границам квадрата… Иначе может произойти непоправимая катастрофа… Ты будешь в антигравитационном костюме и в момент восстановления из луча окажешься на высоте пятисот метров над океаном…