Человек на поводке

Вильямс Чарльз

— Тогда скажите, не лез ли он в Лас-Вегасе в бутылку? Я имею в виду, он не проигрался по-крупному?

Полетт улыбнулась:

— О Господи, конечно же нет. Сомневаюсь, проиграл ли он когда-нибудь хотя бы двадцать баксов. Ваш отец терпеть не мог азартные игры. Он любил повторять, что любой человек, имеющий маломальское уважение к математике, должен быть сумасшедшим, рассчитывая урвать свою долю от прибыли казино. Просто он обожал всякие шоу; ему нравилось, когда всем вокруг весело и никто даже не собирается отправляться в постель —

по крайней мере спать.

— Он говорил вам, что едет в Сан-Франциско?

— Нет.

— Странно. Даже не намекал?

— Ни слова. И если бы на его месте был кто-то другой, то меня бы это здорово озадачило. Я хочу сказать, если бы этот кто-то собирался уехать сразу же после нашего возвращения, то непременно хотя бы обмолвился об этом. Но только не ваш отец — он все делал по-своему.

— Но ведь никто точно не знает, когда он уехал.

— Он уехал в течение нескольких ближайших часов, еще до полудня.

— Откуда вы это знаете?

— Потому что я проснулась и принялась распаковывать свои вещи. Когда обнаружила, что шиньона нет, то позвонила выяснить, не положила ли я его по ошибке к нему в чемодан. Телефон не отвечал. Я еще несколько раз в течение дня пыталась дозвониться, потом бросила это занятие.

— Хорошо, а не говорил ли он о какой-нибудь намечающейся сделке?

— Абсолютно ничего. И не должен был — он никогда этого не делал.

— Вы знаете версию Брубейкера? Он утверждает, что отец был замешан в перевозке наркотиков.

— Чушь собачья!

— Я рад, что вы в это не верите. Но боюсь, мы с вами в меньшинстве.

— Мой дорогой, у меня нет никаких иллюзий по поводу вашего старика; я знала его дольше, чем вы думаете. Это был заносчивый и нетерпимый человек, который обладал сексуальной притягательностью и выносливостью племенного жеребца, ваша мать — поистине святая женщина, раз она смогла выдержать пятнадцать лет брака с ним. Но преступником он не был.

— Вы были знакомы с ним еще до того, как он поселился здесь?

— Э… Несколько лет тому назад он спас мне жизнь.

— Как это?

— Видите ли, здесь, среди зарослей полыни, это звучит странно. Но он спас меня в море. — Взглянув на часы, Полетт встала. — Однако мне надо бежать. Если когда еще появитесь в наших краях — заходите, я расскажу вам об этой истории за ленчем и парой бокалов «Кровавой Мэри».

— С удовольствием принимаю ваше приглашение. Спасибо.

Ромстед вышел на крыльцо вместе с Полетт. Она уже садилась в «континенталь», когда на ограде загона для скота позади них неожиданно задребезжали жестянки, и на дорожку с ревом вылетел пыльный зеленый «порше» и резко затормозил рядом с машиной Полетт. Водитель, хлопнув дверцей, выбрался наружу, и Ромстеду показалось, будто он не вылез из машины, а как бы стряхнул ее с себя, как пальто, и отшвырнул в сторону. Ему на ум пришла старая шутка о футбольном судье, который если не находил место для парковки своего «фольксвагена», просто таскал его повсюду с собой.

Хотя

незнакомца нельзя было назвать настоящим громилой, он вполне подошел бы на роль довольно опасного заднего крайнего — грозы дальней четверти поля. «Около сорока, — отметил про себя Ромстед, — и уже начал немного толстеть». Мрачный взгляд вразвалку приближавшегося к ним верзилы не предвещал ничего хорошего.

— Я пытался до тебя дозвониться, — обратился он к Полетт Кармоди с плохо скрываемым раздражением. — Кармелита сказала, что ты здесь.

— Лью, — церемонно начала она, — это Эрик…

Но он оборвал ее:

— Я знаю, кто он такой. — Верзила даже не удостоил Ромстеда взглядом. — Ты не видела Джери?

— Мистер Боннер, — в голосе Полетт зазвучали угрожающе-ласковые нотки, — разрешите представить вам… — Она осеклась. — Джери? Ты хочешь сказать, что она в Колвиле?

— Приехала в прошлый вторник. Все было нормально. Но когда я сегодня проснулся, то обнаружил, что она исчезла. Ни записки, ничего.

— Поговорим у меня дома, — сказала Полетт.

— Хорошо. — Прежде чем повернуться и уйти, Боннер еще раз оглядел Ромстеда все тем же безразличным взглядом. — Намерены продолжать семейный бизнес?

— Лью, заткнись! — резко оборвала его Полетт.

Пожав плечами, Боннер двинулся обратно к машине. Ромстед в задумчивости смотрел ему вслед. «Порше» рванул с места и умчался, подняв облако пыли.

— Извините, — сказала Полетт, — его светские манеры всегда оставляли желать лучшего, а сегодня он, кажется, совсем не в форме.

Ромстед испытующе посмотрел на женщину:

— Его что-то гложет.

— Это из-за сестры. Я тоже за нее беспокоюсь.

— А кто он такой?

— Работал у моего мужа, а до этого был профессиональным футболистом в одной из канадских команд. Сейчас у него винный магазин в Колвиле. — Полетт села в машину. — Увидимся позже.

— А может, лучше не рисковать? — Ромстед кивнул в сторону исчезнувшего за изгибом шоссе «порше». — Не думаю, что мы с ним поладим, а это вряд ли доставит вам удовольствие.

— Не берите в голову. К тому времени он уже уедет.

С трудом развернувшись, «континенталь» вырулил на дорогу. Ромстед вернулся в дом. Сполоснул стаканы, выбросил пустые пивные бутылки в мусорный бак на кухне. В этом крыле дома — прямо за гаражом — находилась еще одна комната, туда вела дверь из столовой. Ромстед вошел в нее.

Комната служила библиотекой. Капитан обставил ее по своему вкусу, превратил ее в уютную берлогу. Тут был еще один камин, глубокое удобное кресло, торшер, стол и кофейный столик. Вдоль стен стояли стеллажи с бесчисленными книгами, висел барометр-анероид, резные африканские маски, боло, два копья и несколько абстрактных картин. Целый ряд полок был заставлен подшивками журналов «Фортуна», «Тайм», «Сайентифик Америкэн». В стенном шкафу хранились сигары — каждая коробка завернута в отдельную бумагу и запаяна в пластик.