Человек, написавший «Код да Винчи»
Шрифт:
«Мне доводилось встречать немало чудаков, — признал Дэн. — Нельзя сказать, что они все безумны, но все же я порой не чувствую себя в безопасности. Не все так благообразно, как может показаться на первый взгляд».
Неудивительно, что Дэн и Блайт скрылись еще дальше от окружающего мира. Они решили поселиться в лесу, построить там дом своей мечты, где им никто не будет мешать, причем для этого не потребуется круглосуточной вооруженной охраны перед входом.
Супруги купили старинный — столетний — охотничий домик, сделали в нем ремонт и добавили пристройку, где тот, чье имя носит дом, мог бы чувствовать себя вполне комфортно.
В доме есть и внушительных размеров библиотека, которую Браун любит называть «Крепость благодарности», поскольку она содержит по меньшей мере один экземпляр каждого издания пяти его романов, опубликованных на пятидесяти двух языках. На полках этой «крепости» хранятся вещи из реквизита фильмов, снятых по этим книгам, включая криптекс из «Кода да Винчи» и пробирку с антивеществом из фильма «Ангелы и демоны», вышедшего в 2009 году. Брауны перебрались в новый дом в конце 2009 года, вскоре после того как Дэн завершил многомесячное всемирное турне, посвященное выходу в свет его романа «Утраченный символ». Дом оснащен мощной системой безопасности, а в одном из углов устроено местечко, где Дэн может повисеть в специальных башмаках вниз головой, когда ему требуется придумать новый поворот сюжета. При этом он решительно отвергает сходство с героем фильма 1980 года «Американский жиголо».
«Мне далеко до Ричарда Гира, даже в таких башмаках, — признает писатель. — Они превосходны, и не только потому, что способствуют приливу крови к голове. Благодаря им думаешь совершенно иначе, когда висишь вверх ногами. Я представлял себе Лэнгдона в такой же ситуации и говорил: „Знаешь что? Я уверен, что найду выход“. Если все-таки ничего не приходит на ум, приходится вот так висеть и обозревать проблему с другой точки зрения. Иногда это срабатывает».
Новый дом помог Дэну вернуться в те времена, когда он, никому не известный автор, мог спокойно писать книги. «Когда вышел мой роман „Ангелы и демоны“, я приходил в книжные магазины на встречи с читателями и видел перед собой пять-шесть человек. Трое из них обычно бывали продавцами, которые, чтобы не смущать меня, снимали бейджики с именами», — рассказывал Браун. После выхода «Кода да Винчи» на такие встречи стали приходить по 300–400 человек.
Создав остров Лэнгдония, Дэн Браун в известном смысле не только вернулся в свое более простое и более счастливое прошлое: он снова перенесся в детство. «Я был стеснительным ребенком, — вспоминает он. — Я рос без телевизора, зато у меня была собака. Летом мы жили в Уайт-Маунтинс, но друзей у меня там не было. Поэтому я играл в прятки с собакой и моими воображаемыми приятелями. И у меня это прекрасно получалось».
Глава 12
Живу, как хочу
2007 и 2008 годы стали для Дэна Брауна и его жены временем относительного затишья, чему они были искренне рады. В конце концов, после выхода в свет нашумевшего четвертого романа Дэн то и дело был вынужден отвлекаться, прерывать работу над новой книгой. И вот теперь, когда момент славы и выход на экраны фильма остались позади, он вновь мог с головой уйти в писательский труд. Разумеется, стоило ему исчезнуть из поля зрения публики — как критиков, так и почитателей своего творчества, — и
Не мог дождаться этого момента и издатель Брауна. В октябре 2008 года издательство «Даблдей» на десять процентов сократило численность сотрудников, хотя официально было заявлено, что это никак не связано с задержкой выхода в свет нового романа Дэна Брауна.
«Дэн Браун здесь вообще ни при чем, — заявил в 2009 году редактор Джейсон Кауфман. — Просто люди склонны забывать, что в конце прошлого года издательское дело находилось в плачевном состоянии. Спасет ли его Дэн Браун? Рассчитывать на это — верх наивности. Такое не по плечу никому. Однако скажу честно, мы все с нетерпением ожидали выхода его книги».
Книготорговцы тоже нервничали по поводу этой задержки. Джеффри Трахтенберг, обозреватель журнала «Уолл-стрит джорнал», писал об этом так: «Все сгорают от нетерпения. Продажи книг повсеместно идут со скрипом, и всего один популярный роман способен подогреть читательский спрос: люди приходят в магазин за одной книгой, а уходят, купив сразу несколько». Он также подчеркивал, что когда корпорация «Бертельсман АГ» в марте 2008 года опубликовала декларацию о своих доходах, оказалось, что впервые за пять лет с момента выхода в свет «Кода да Винчи» издательство не увеличило объемы продаж.
«Когда популярный писатель молчит, издателю остается преклонить колени и молиться, — заявил Лоренс Киршбаум, бывший литературный агент из Нью-Йорка, который теперь сам является издателем. — Причем и угрозы, и лесть исключены, остается лишь ждать. Когда вы достигли известного успеха, вы чувствуете себя в долгу. А что, если он в десятый раз пытается покорить Эверест? Вдруг он сейчас доводит свой труд до совершенства?»
Браун согласен с этим высказыванием.
«С языка Лэнгдона то и дело слетают туманные намеки на какие-то тайные события XIII века, но на то, чтобы написать эту фразу, у меня уходит целый день, а то и два. А до этого еще надо перечитать массу книг, узнать массу новых фактов, разобраться в них, чтобы потом вставить их в повествование».
«Я никуда не тороплюсь, — добавляет писатель. — Я должен написать солидный опус, и он будет готов тогда, когда будет готов. Потому что работать спустя рукава я не привык. Неудивительно, если на новую книгу у меня уйдет двадцать лет. Но я никогда не выпущу в свет вещь, которой сам не доволен. Четыре года назад я был недоволен книгой. Пять лет назад я был недоволен книгой. Если книга не хороша, для меня это будет ужасно».
«Этот роман стал для меня довольно странным, но приятным путешествием, — говорит Браун. — В него вложены пять лет кропотливых исследований. Сюжет, действие которого укладывается в двенадцать часов, — согласитесь, это непросто. Жизнь Роберта Лэнгдона течет гораздо быстрее моей».
Между тем эта книга могла вообще не выйти, хотя многие об этом даже не догадываются. Впервые в жизни Дэн Браун испытал на себе, что такое неспособность писателя выдавить из себя даже строчку. Писатель был потрясен — ведь он с детства привык изливать себя на бумаге.
«Когда мне было пять лет, мать помогла написать и опубликовать мою первую книгу, — вспоминает он. — Я диктовал, она записывала, после чего мы напечатали один экземпляр и переплели его в картонную обложку. Я озаглавил свое творение „Жираф, Поросенок и Непоседа“.