Человек Невозможный

Черных Юлия

— Лихо, — сказал Борис, доставая вторую бутылку пива.

В купе заглянула Лидия.

— Вам что-нибудь надо, Борис Андреевич? Мария спрашивает, вы пойдете в вагон-ресторан?

— Попозже, Лида.

— Хорошо, — она закрыла дверь.

— Ну так вот, — продолжил я. — Есть женщины с синдромом Шерешевского, X-пусто. Это низкорослые девушки с хорошо развитым интеллектом и рядом скелетных аномалий, почти без всяких половых признаков и органов. Встречается вариант XXX — абсолютные женщины, супербабы, так сказать. Они практически не отличаются от остальных, но рожают редко

и только девочек. Сильная третья X-хромосома отторгает слабую Y.

Борис внимательно на меня посмотрел.

— Сдается мне… — начал он, потом сам себя оборвал. — Остался вариант Y-пусто?

— Таких людей нет. Эмбрионы с подобным набором хромосом гибнут на столь ранних стадиях беременности, что это даже не выкидыш, а несостоявшаяся стадия беременности. Видимо, отсутствие X-хромосомы несовместимо с жизнью.

На станцию Полярный Урал мы приехали рано утром. Маруся с чемоданом видеоаппаратуры стояла на том, что у местных считается платформой и оглядывала окрестные холмы. Лидия с Анжелиной сгружали вещи. Борис спрыгнул на мелкий гравий, к нему, улыбаясь во все усы, спешил плечистый капитан.

— Братус, приехал-таки!

— Серега! — они обнялись. — Эх, вот глянул вокруг, сердце так и защемило.

— Да ладно, небось рад был до усрачки, что отсюда выбрался!

— Ну, не без этого. А все-таки как вспомню сопки, охоту, как на Ходоте хариусов таскали… В Москве все не то.

Поезд свистнул и отчалил. Моя команда стояла с сумками наизготовку.

— Вы пока устраивайтесь вон в том балке, кофе попейте или чего, — сказал усатый капитан Серега. — Отдохнете пару часиков и поедем к соседям, там часа два по приличной дороге.

Двое солдат под присмотром лейтенанта легко подхватили наши вещи и понесли к небольшому деревянному строению.

…когда Борис позвонил и порадовал, что нашел моих даунов, и сказал, где нашел, я не поверил. Несчастным трудно выжить в обычной обстановке, так как они справятся в Заполярье?! Но детектив показал мне фотографии лагеря, сделанные с вертолета, записи расспросов геологов, отчет туристов о путешествии в тех местах.

— Не сомневайтесь, Вадим Андреевич, — сказал Борис. — Это в городе можно затеряться, а в предгорьях все как на ладони. Тем более, колония для особо опасных рядом. Я служил там в молодости.

Машка, разумеется, напросилась с нами. «Всегда мечтала снимать полярное сияние». Это в середине-то августа! Я очень не хотел ее брать, и были на то причины.

Мы с детективом встречались несколько раза — я передавал документы, он отчитывался за проделанную работу и как-то он сказал с укоризной:

— Вадим Андреевич, если Вы мне не доверяете, скажите сразу. Неловко получается: я прихожу в засекреченное учреждение, на личных связях прошу представить информацию, а мне говорят, что от Вас был совсем другой человек и ему уже все сообщили. Кто после этого будет со мной контактировать?

— Простите, голубчик, я же объяснял, что мы обращались в разные организации…

— И в розыскное бюро Федеральной службы по борьбе с латентной преступностью?

— Латент… что?

Я о таком даже не слышал!

Борис открыл свой чемоданчик и достал ксерокопию запроса.

— Ваш?

Я осмотрел листок. Ничего не понимаю.

— Возможно, кто-то проявил ненужную инициативу? Анжела! Что это?

Помощница подошла и внимательно рассмотрела копию.

— Подделка, — сказала она уверенно. — Печатали не у нас. Подпись похожа, печать натуральная, но поставить ее проблемы не составляет. Дежурный ляпает на что угодно, он просто кайф от этого ловит. Главное вот, — она постучала пальцем по бланку. — Я набирала «Комитет по делам детей-инвалидов» шрифтом «Arial», а здесь явная «Verdana».

— Как это понимать?

— У нас появились конкуренты, или кто-то заметает следы.

Анжелина вышла, горбясь сильнее обычного. Борис посмотрел ей вслед.

— Кажется, у Вас проблемы, профессор, — сказал он задумчиво.

Что подразумевалось под приличной дорогой для меня осталось тайной. Газик кидало вверх, вниз, вправо, влево, колдобины я устал считать. Когда машина остановилась на площадке перед глухими металлическими воротами, я не сразу смог выйти.

Внутрь нас не пустили. После долгих препирательств с охраной: «Не положено», «Частная территория»- вышел их начальник и увел Сергея в караулку. Тот вернулся через полчаса, хмурый и недовольный.

— Как что случится, так сразу и позовем, — говорил начальник караула, цепко придерживая капитана за локоть. — А пока — извините, приказ имеем не пущать.

По дороге в поселок обсуждали варианты прорыва на «объект», как выразился Борис.

— Такие без постановления не впустят, — сказал Сергей. — Надо ждать когда Петрович из отпуска выйдет, Кудимов разрешения не даст.

— Петрович тоже не даст без основания. А какое у нас основание?

— Дети же, — сказал я. — Там держат больных детей.

— Ну и что? — Сергей пожал плечами. — Их что, бьют, голодом морят? Я уверен, у этих деятелей есть доверенности от родителей, да если и нет, почему бы доброму дядюшке не пригласить в гости славных ребятишек? Если только сексуальное что-нибудь притянуть?

Я содрогнулся.

— А незаконное предпринимательство? — спросил Борис.

— В наших-то краях? Здесь как ни рыбак, так предприниматель.

— С чем еще мы можем войти? С обыском? Типа кого-то ищем.

— Опасный преступник бежал из колонии! — выпалил я. На меня обернулись и посмотрели все, даже водитель в зеркальце заднего вида. — Я что-то не то сказал? У вас не было побегов?

Сергей переглянулся с Борисом.

— Было, почему ж не было. Два раза.

— Туз был расконвоированный.

Сергей усмехнулся.

— Видите ли, от нас не бегут. Здесь осужденные сидят много лет, они уже как кролики, без клетки не могут. Один сбежал, пришел в поселок, нашел где-то шапку и просто ходил, гулял, удаль свою показывал, с участковым за ручку здоровался. Потом назад вернулся. А второго, деда, в карты проиграли. Дело зимой было, градусов пятьдесят, мы особо и не искали. Замерз, конечно.