Человек огня
Шрифт:
— Почему ты хочешь быть моим учеником?
— Потому что вы — величайший.
— Ты меня не убедил.
— Потому что у меня невероятные руки.
— Это правда, но ты меня опять не убедил. Я никогда не хотел преподавать.
— Все знание, которое у вас есть, вы хотите сохранить для себя одного?
— Я еще успею об этом подумать. Где твои родители?
— Отца у меня нет, а мать выставила меня из дома. Я уже год живу в гостинице.
— Объясни-ка подробней.
Джо
— Сколько же тебе лет?
— Пятнадцать.
Норман посмотрел на него пристально. Парень почувствовал, что сейчас решается нечто важное, и постарался не выглядеть жалким попрошайкой.
Взрослый глубоко задумался.
Тут вошла молодая женщина с полными пакетами продуктов.
— Кристина, познакомься, это Джо, ему пятнадцать лет. Джо, познакомься, это Кристина, моя подруга.
— Здравствуй, Джо. Поможешь мне?
Парень поспешил взять у нее из рук пакеты. Она отвела его в кухню, где они разобрали и разложили продукты, после чего Джо вернулся в гостиную.
— Что же мне с тобой делать? — озадаченно спросил Норман.
Кристина вышла следом и произнесла как нечто само собой разумеющееся:
— Джо будет спать в маленькой комнате.
Сердце Джо так и подпрыгнуло. Норман улыбнулся:
— Твоя взяла. Иди за своими вещами.
Когда Джо вернулся с чемоданом и рюкзаком, встретила его Кристина. Она показала ему его комнату, выходившую на железную дорогу.
— Иди прими ванну, — сказала она. — А потом сядем за стол.
Джо повиновался. Погрузившись в ванну, он блаженно вздохнул. Впервые в жизни ему показалось, что у него есть семья.
Он тут же осадил себя: «Норман мог бы быть моим отцом. Но Кристине, наверно, лет двадцать пять, она никак не годится мне в матери». Тем не менее за считаные минуты общения молодая женщина расположила его к себе больше, чем Кассандра за все четырнадцать лет их совместной жизни.
— Джо, — позвал его Норман, — ужин на столе!
Джо еще плескался в воде; он быстро вышел и спустился к столу в махровом халате, что никого не смутило.
За едой говорили мало. Телевизора у Нормана и Кристины не было. Джо остался очень доволен своим новым окружением.
Среди ночи Норман задался вопросом, зачем ему понадобилось брать на себя такую ответственность. Кристина, увидев, как он мается без сна, сказала, что это принцип:
— Пятнадцатилетний мальчишка совсем один, мы его приютили, это вполне естественно.
— Не знаю. Я бы не согласился, будь это не он, а кто-то другой.
— Он вправду такой хороший фокусник?
—
— А ты? Каким ты был в пятнадцать лет?
— Одиноким и диковатым, но не до такой степени. Он меня пугает.
— Странно. По-моему, он милый и вполне нормальный, славный малыш.
— Может быть, ты и права, — отозвался Норман, вспомнив, что никогда не слышал, чтобы Кристина удивлялась чьим бы то ни было манерам.
Ему все еще не спалось, и Кристина сказала:
— Если бы ты его выставил, потом кусал бы себе локти.
— Это правда.
Джо тем временем тоже не мог уснуть, но от радости. После года жизни в отеле дом казался ему просто несусветной роскошью. Не придется больше работать ночами в барах, чтобы заплатить за комнату. Он мог снова стать ребенком.
Жизнь вошла в колею. По утрам, после завтрака, Норман обучал Джо своему искусству. Была в нем, разумеется, важная техническая составляющая, куда менее важная, однако, чем составляющая духовная.
Учитель понял эту необходимость, увидев, как парень упоен своей виртуозностью.
— Почему ты хочешь стать магом? — спросил он.
Джо не ответил. Он был озадачен.
— Чтобы показать, что ты — лучший? — продолжал Норман. — Чтобы стать звездой?
Красноречивое молчание.
— Какова цель магии? — задал еще вопрос Норман. И после паузы сам на него ответил: — Цель магии — заставить ближнего усомниться в реальности.
Джо кивнул.
— Значит, — снова заговорил Норман, — магия — для ближнего, а не для себя.
— Но я ведь получаю от нее массу удовольствия, — заметил парень.
— Одно другому не противоречит. Когда делаешь что-то на совесть, от этого непременно получаешь удовольствие. Однако это не самоцель.
Джо посмотрел на Нормана исподлобья. Учитель понял, что он думает: «Какой зануда», — и с трудом удержался от смеха.
В час сиесты Норман отдыхал на диване в гостиной. Джо тем временем ходил с Кристиной в магазин или помогал ей по хозяйству. Вечерами она учила его стряпать.
Джо восхищался магом, но испытывал в его обществе некоторую неловкость. От него прямо-таки исходило удивительное достоинство. И потом, он ведь был знаменитостью. Он этого не выпячивал, никогда не занимался саморекламой, но сомневаться в этом не приходилось. Почтовый ящик ломился от приглашений на самые престижные сцены и даже в знаменитые иностранные клубы.