Человек-Паук: Заклятый враг
Шрифт:
Девушка отхлебнула чая и посмотрела на него поверх своей чашки.
– Ты не можешь просто так отмахнуться от удара по голове, – искренне сказала она. – Тебя могли убить.
Он попытался улыбнуться.
– Но ведь не убили, Эм-Джей. Все в порядке, правда.
Мэри Джейн потянулась к нему и накрыла его ладонь своей.
– Питер, прости, что мы поругались вчера. – Взяв чашку, она поднялась из-за стола и подошла к шкафу возле двери на кухню. – А теперь, учитывая, что ты ранен...
– Мэри Джейн, брось. Это пустяки.
Девушка кивнула, оглянувшись через плечо, затем снова повернулась к шкафу и принялась рассматривать всяческие безделушки его тетушки.
– Отлично, – произнесла она, разглядывая маленькую железную собачку со шмелем на попе. – Если честно, этого бы не случилось, если бы ты не тупил так сильно.
Слова ударили его словно холодное влажное полотенце.
– Что, прости?
Мэри Джейн спокойно взглянула на него.
– Я сказала, что, если бы ты так сильно не тупил, этого бы, скорее всего, не случилось.
Она отвернулась и снова принялась изучать маленькую собачку.
Пожилая дама, аккуратно и просто одетая, вошла в комнату из кухни, неся в руках тарелку с печеньем и дымящуюся чашку.
– Он всегда таким был, дорогуша, с раннего детства.
– Тетя Мэй! – запротестовал ошарашенный Питер.
Женщина уселась за стол напротив него.
– Ну-ну, Питер... Понимаю, порой так трудно не быть тупым идиотом. – Она отхлебнула из чашки. – И не говори мне, что я перегибаю. В любом случае дядя хотел поговорить с тобой. Он в гараже.
Питер подошел к гаражу и открыл дверь. Внутри горел свет, за прячущимся в дальнем конце верстаком стоял мужчина.
– Дядя Бен!
Мужчина поднял взгляд на Питера. Его лицо, на которое время наложило свой отпечаток, было сильным и спокойным. Он жестом поманил Питера к себе и понимающе кивнул.
– У тебя на уме слишком много всего, – произнес он, постучав пальцем по виску и подмигнув.
Питер не знал, что и сказать.
Бен Паркер улыбнулся.
– В частности это может быть субдуральная гематома, ушиб мозга.
– Ты... не можешь знать ничего подобного, – с опаской произнес Питер.
– Я – нет, – его дядя снова подмигнул, – но ты знаешь.
Старик переключился на верстак, смахнул с рабочей поверхности стружку и развесил несколько инструментов обратно по местам. Наконец он снова обратил внимание на племянника и хмуро взглянул на него.
– Дядя Бен, – спросил Питер, чувствуя, что ему крайне сложно держать глаза открытыми, – ты как-то сказал мне что-то... о друзьях и врагах. Это была отличная фраза, но, полагаю, я не слушал тебя достаточно внимательно... и теперь не могу вспомнить. Что ты мне сказал?
Дядя нежно улыбнулся и потрепал его по щеке своей большой рукой.
– Не переживай, ты обязательно вспомнишь. А теперь закрывай глаза.
Питер закрыл глаза, провалился
Питер потрогал рукой лоб, щеку, горло. Его маска была на месте.
– Твоя личность осталась неприкосновенной, – сообщил ему Октавиус, взмахнув рукой. – По всей видимости, им было не до нее, так как они не стали задавать мне вопросы.
Питер попытался сесть. Голова кружилась.
– Задавать тебе вопросы? А разве тебе не интересно было бы узнать мою личность?
Доктор отошел от стола, на котором лежал стенолаз, и пожал плечами.
– Возможно, когда-то мне и было любопытно. Сейчас твоя личность не имеет для меня никакого значения. К тому же, даже если бы я взглянул тебе в лицо, разве это сказало бы мне твое имя?
Человек-паук никак не прокомментировал этот вопрос, равно как и то обстоятельство, что его маска удерживалась на месте благодаря серии микрозамков, открыть которые можно было только нажав на точки давления в определенном порядке, известном только ему.
– Ты... и в самом деле вырубил меня. Снова. Зачем?
Октавиус опять пожал плечами.
– Я отличный пловец, но вот зрение у меня плохое. Под водой я принял тебя за оперативника ГИДРЫ и подумал, что смогу реквизировать твое судно. К слову, твое сотрясение весьма незначительно. Я взял на себя смелость изучить твою травму головы. Жить будешь.
– А мы с тобой?..
– Да, внутри подлодки ГИДРЫ. Хотя я и не могу сказать, где конкретно находимся. – Октавиус оглядел потолок маленькой безликой комнаты, в которой они находились. – Но мы плыли куда-то почти целый день.
Стенолаз переварил эту информацию, прислушиваясь к отдаленному гулу мощных двигателей. Он целый день провалялся без сознания. Они могли быть где угодно.
– А ты звонил по телефону, чтобы договориться о встрече с ГИДРОЙ на острове Рузвельта?
– Да.
– Погоди-ка, – медленно произнес Паук, – я пытаюсь собраться с мыслями.
«И подавить панику, которая подступает к горлу».
– Почему мы еще живы? – наконец спросил он. – И отчего твой осьминожий пояс до сих пор при тебе?
Доктор мрачно взглянул на него.
– Столкнувшись с выбором между ЩИТом и ГИДРОЙ, я предпочел добровольно подняться на борт подлодки. Но после крайне жаркого спора с коммандером решил, что я далеко не такой желанный гость, как предполагал. – К тому же, как только лодка ушла под воду, весь корабль превратился в тюрьму. Коммандер знает это. Полагаю, он решил не выводить меня из себя еще больше, отбирая мои щупальца. – Доктор замолчал на мгновение, что-то обдумывая. – В любом случае, когда придет время, я с легкостью сбегу. Как обычно.