Человек под лестницей
Шрифт:
Он выглянул в окно и понял, что возможно. Вот он, бесцветный мир, застигнутый врасплох ранним утром, как ненакрашенная женщина. Но сам Фредрик уже ничему больше не удивлялся. Мир не считал нужным прихорашиваться для него. Мир повернулся к нему своим блеклым, оскаленным, мертвым лицом.
Фредрик стоял у открытого окна и смотрел на заснеженные поля, на серое небо и каменные стенки возле голых деревьев. Все это кулисы, декорации. «Кулисы!» — хотелось ему завопить во все горло. Но кто его услышит? Он
Он вошел в спальню и лег на кровать, не сняв ни куртку, ни свитер, ни шарф. Если бы ему удалось поспать хотя бы пару часов! Как он устал.
Но сон бежал от него. Утомленные глаза должны были обязательно на что-нибудь смотреть. На потолок или на стены. Больной мозг лопался от странных мыслей, от мыслей, которые он никак не мог принять за свои. Эти ошметки были чужими, какой-то злой волшебник имплантировал их в его мозг, как наркотики, которые злой контрабандист прячет в своем чемодане среди прочих пожитков. «Это не мое! Это не мое!» — хотелось ему кричать, как при виде подсунутых ему чужих вещей.
Не выдержав этой пытки, он встал и прошел в детскую. Диванчик и кроватка были пусты. На полу лежали разбросанные игрушки.
Он спустился на первый этаж, прошелся по гостиной и кухне, и так по кругу. Его утомленное, измотанное тело не знало покоя.
Он вспомнил допрашивавшего его полицейского. Паула говорила, что они снова его вызовут. Но они так и не вызвали его. Но у них не было и других подозреваемых.
Он снова подумал о свидетельнице. О женщине, которую он перепутал с Бодиль, которой угрожал. Наверное, она не стала сообщать об этом в полицию, иначе его допросили бы еще раз.
Это показалось ему странным. Должна же она была прочитать об убийстве в газетах и вспомнить о его странном поведении.
Иногда ему даже хотелось, чтобы та женщина заявила о нем в полицию, сказала бы, что сначала Фредрик вел себя агрессивно, но потом успокоился и извинился. Очевидно, это было какое-то недоразумение. В первый момент она, конечно, испугалась, но потом поняла, что он не опасен. Просто разозлен и расстроен. Может быть, поссорился с женой.
Но женщина не дала о себе знать.
Фредрик ощутил голод и открыл холодильник. Там лежали перезрелые полопавшиеся помидоры. Мало того, они еще и заплесневели. Хлеб в шкафу зачерствел и превратился в камень. Паула совсем забросила хозяйство.
Собственно, он не хотел есть. Прислушавшись к себе, он сообразил, что не чувствует голода. Выпив еще чаю, он прошелся по комнатам.
Скоро ли они поднимутся? Долго они сидят внизу?
Он вышел в прихожую и рванул на себя дверь каморки.
— Паула! — закричал он.
Забыв о фонарике, он протиснулся в каморку и двинулся вперед, ощупывая валявшийся там мусор. Он
Но сейчас Фабиана здесь не было. Он был где-то внизу. Фредрик явственно слышал его радостный смех.
Он заполз под лестницу. Вонь здесь была уже просто невыносима. Фредрик протиснулся под нижнюю ступеньку, где начинался лаз в подземный мир Квода. Просунув голову в отверстие, он закричал:
— Паула!
Она не ответила.
— Фабиан, это я, твой папа. Я хочу, чтобы вы вышли!
Ответа не было. Только страшная вонь била ему в нос. Здесь было не холодно. Жарко. И пахло железом, как возле труб парового отопления.
По лицу потекло что-то горячее, щекотавшее кожу. Он провел рукой по лицу и ощутил что-то липкое. Должно быть, он так сильно ударился головой о потолок, что пробил голову.
Он снова сунул голову в отверстие и крикнул:
— Отпусти их, Квод! Выпусти мою семью!
В ответ раздался лишь тихий издевательский смех.
Голова его уже целиком была в отверстии. Он скосил глаза вправо, влево, вверх, вниз, но ничего не увидел. Здесь было темно, как в мешке. Он протиснулся дальше, сунув в ход плечо и руку.
— Ты отнял их у меня, Квод. Всех отнял. Так возьми и меня! — Тяжело дыша, он изо всех сил старался протиснуться в лаз. — Ты слышишь? Возьми и меня! Я иду к тебе!
Но дальше протиснуться он не мог. Квод, Паула и дети были меньше и проворнее. Отверстие слишком мало для него.
Он попытался высвободить руку, но локоть застрял в проходе. Повернувшись, он попытался освободить одно плечо, потом другое. Безуспешно.
— Паула! Квод! Помогите мне! Я застрял, — задыхаясь, взмолился Фредрик.
Теперь они уже не считали нужным скрываться. Квод, Паула и Фабиан хохотали во весь голос. Он слышал даже счастливый детский смех Оливии, переливавшийся, как жемчужины в ручье.
Сердце его разрывалось от любви, и, несмотря на то что Фредрик оказался в ловушке, как загнанная в угол крыса, он тоже рассмеялся.
Под лестницей
— Могу я для начала узнать, как твое имя? — спросил молодой полицейский.
— Меня зовут Бьёрн Вальтерссон.
— О, так я тебя знаю. Ты делал нам мостки для причала. Хорошая работа. Уже четыре зимы прошло, а они как новенькие. Что случилось?
Бьёрн Вальтерссон откашлялся, не зная, с чего начать.