Человек, похожий на генерального прокурора, или Любви все возрасты покорны
Шрифт:
Кто «подбрасывал в прокуратуру» Анатолий Борисович,, естественно так и не сказал, храбрясь, что он не боится этого «московского Уотергейта»: «Конечно, определённые политические группы мечтают о крупномасштабном скандале. Но скандал возможен только в том случае, если общество глубоко сомневается в исходе прошедших выборов. Если население считает, что демократия у нас и впрямь „вылезла из коробки“… Но это не так. Более того, к чести проигравших надо сказать, что они признали результаты выборов». [235]
235
«Новое время», 1996,N 48, с.6.
Анатолий Борисович, как обычный политик новой России, оказывается склонен к демагогии.
Коржаков же после отставки продолжал пока ещё хранить какую-то верность президенту РФ. Во время второго тура голосования он публично сказал, что проголосовал за Ельцина и соврал, что не знает о его состоянии здоровья. [236]
236
Коржаков А.В., Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук, 1997, с.26.
Он продолжал приходить на службу, ездил играть в теннис в Президентский клуб, давал рекомендации своим уже бывшим подчинённым. Но постепенно его перестали везде пускать. Правда, уже после выборов.
Молчание было крайне важно для успеха второго тура выборов. Но не менее важно было и другое молчание.
«…Ельцинский штаб не мог допустить, чтобы „чёрная касса“ вновь стала предметом гласности. Замять это дело могла только прокуратура. „До третьего числа (второй тур выборов) нам никакого шума не надо“, — по словам, сказал он генеральному прокурору. Во время встречи с позвонил. „, — сказал ему, — вот какой вопрос возник: можно было бы сделать таким образом, чтобы документы, которые к вам придут (из ФСБ), ни к кому, кроме вас, в ближайшее время не попали? И чтобы они у вас некоторое время полежали до совета с …, после того как вы с ними ознакомитесь лично… Потому что у нас есть сведения опасаться того, что это очень быстро перетечёт, если кто-то у вас будет заниматься другой, в стан наших противников. …Да, пусть это лучше полежит у вас лично, и никому не передавайте в производство. А потом подумаем, ладно? Потому что нам это нежелательно“. [237]
237
Хлебников П., Крёстный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России, М., «Детектив-пресс», 2001, с.242.
Прокуратура в лице Скуратова выполнила просьбу. «Однако этот случай, несмотря на всю обнаруженную грязи в правительственных кругах, не сыграл решающую роль в избирательном процессе». [238]
Сначала «коробку» называли провокацией. «Потом по нескольким телеканалам прошла совершенно другая версия: западную валюту никто не подбрасывал…, а просто на эти полмиллиона не было соответствующих документов, а когда они через несколько часов были представлены, и Евстафьев были из-под ареста…освобождены». [239]
238
Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., Геннадий Зюганов, Краснодар, «Флёр-1», 1999, с.225.
239
«Советская Россия», 22.06.96, с.2.
А что же коробка с 500 тысячами долларов? «Прокуратура начала расследовать дело о коробке с валютой на основании нескольких обвинений: незаконные операции с иностранной валютой и мошенничество. 5 января 1997 года обвинение в незаконных операциях с иностранной валютой было снято — валютные сделки перестали караться по закону. Дело по обвинению в мошенничестве и краже было прекращено 7 апреля 1997 года, не потому, что и его сотрудники плохо сделали своё дело, — просто никто не знал, откуда взялись деньги.
«Исчерпав все возможности,
240
Хлебников П., Крёстный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России, М., «Детектив-пресс», 2001, с.244.
Сложно сказать, чего больше в этих словах цинизма или угодничества. Впрочем, что ещё можно ожидать от высокого должностного лица, которому просто-напросто нельзя поступить по иному. Иное для него означает отставку, а высокая должность так привлекательна.
Вот после отставки такие люди становятся уже более откровенными. «Летом 1999-го, уже отлучённый от должности, вспоминал:
«Меня попросили, чтобы эти материалы не стали достоянием общественности, чтобы вокруг не было поднято шумихи. Да, я сделал это, но не вижу здесь никакого нарушения закона: есть тайна следствия. Если же такое обращение трактовать как просьбу притормозить расследование, этого как раз сделано не было.
Ведь что говорил? Что это гэбэшная провокация, что денег не было, что во всем виноваты —. Мы сказали, что лжёт, что деньги выносили — никуда не денешься. Другое дело, что нам не удалось привлечь этих лиц к уголовной ответственности.
По многим причинам. Во-первых, не было оперативной поддержки: спецслужбы здесь ничего не сделали. Нам не удалось пройти всю цепочку, установить следственным путём собственника денег: все от них открещивались. Во-вторых, Дума введением нового Уголовного кодекса декриминализировала этот состав преступления. Конечно, если бы удалось «раскрутить» это дело, был бы большой скандал. Наверное, то, что этого не получилось, объективно помогло президенту…». [241]
241
Млечин Л.М., КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003, с. 798.
Несколько лукавит экс-генпрокурор. Спецслужбы сделали главное — задержали. Они сделали телефонную запись переговоров, и других о предмете преступления — коробке с долларами. Впрочем, доля истины в его словах все же есть.
Ответственный сотрудник генеральной прокуратуры РФ Г Чуглазов пояснил: «…Погрешности… в работе сотрудников Службы безопасности вообще превратили дело о коробке в бесперспективное. Они… действовали наспех, во имя сиюминутных интересов. Для них, повторяю, было главным: задержать курьеров, доложить выше. А дальнейшая судьба дела их мало интересовала. По сути, они нас оставили один на один со случившимся». [242]
242
«Огонёк», 1997,N 14, с.8
Конечно, в спецслужбах такая торопливость совсем не редкость. Но это только одна версия. Вторая в том, что следователи прокуратуры все равно бы не пошли против президента и его команды. Они должны были прекратить уголовное дело, и они прекратили его. Обычное дело в демократической России времён первого российского президента.
Позже Скуратов признал: «…Я допустил ряд просчётов — кое-где мне не хватило воли и твёрдости. Особенно в начале моей работы. В частности, в ситуации с коробкой из-под ксерокса, но это — наука». [243] Насчёт начала работы — это лукавство. Работал он генеральным прокурором уже долго, а жизненный опыт должен бы быть и ещё больше. Но тогда более выгодным было плыть в фарватере президента.
243
Скуратов Ю.И., Вариант дракона, М., «Детектив-пресс», 2000, с. 315.