Человек с мешком
Шрифт:
Мы остановились уже в дверях уцелевшего корпуса.
– Их что, должны были забить? – спросил я у полусотника. – Забить и отправить в могильник? И так у вас здесь всегда было?
Сотника мои слова словно поймали врасплох. Он замер, опустив голову. Потом сквозь зубы выругался.
– Ну что вы, снаружи, все спрашиваете? – Он с горечью посмотрел мне в лицо. – Ну да! Так и было! И вы что думаете, нам, при этом жившим, здорово хотелось об этом говорить?! Когда за один интерес к этим долинам полагалась смерть! Или отправка в них же! Мы жили здесь так поколениями, а теперь приходите
Лично я сидел в бутылке, едва не сообщил я. Но, взглянув на Октаву, вовремя понял, что он-то нисколько не шутит.
– Извините, сотник, – сказал я. – Я ведь и в самом деле не знаю ничего. Вот и спросил.
Октава уже успокоился.
– Да все вы так, снаружи. Что там, за границей, о нас знают? Вообще ничего! Даже то, что мы на свете есть! Что уж о другом говорить. Мы ведь и сами, признаться, не очень уж верили в освобождение. Хотя и помнили пророчество. Отчего, вы думаете, у Хозяйки так легко все крепости в долинах оказались? Да оттого, что Дарек появился. Король, который не король! А с ним Возродительница! Все ж знали, что правитель вовсю их заполучить желает. Ну и опять же маги у короля. Вы вот. Или тот, второй… Один огненный удар в предгорье чего стоит! Все сразу поняли, что истинный король пришел. Все ведь знали, что его небесное воинство сопровождать будет. Сразу и стало ясно, когда там весь стяг почти до последнего сожгло… Ладно, – остановил он сам себя, – вам, наверное, и неинтересно. Это-то про ваши дела. Вы лучше знаете. Идемте смотреть этих, предназначенных…
Я последовал за ним, ни слова не говоря. Но совсем не потому, что мне было неинтересно. Наоборот. За каких-то несколько минут буквально я узнал массу для себя нового.
Оказывается, здесь у Обеца в Серых горах и в самом деле личное тайное королевство. Или государство – раз он именует себя не королем, а правителем. Забавно – почему?
Вообще-то невероятно, конечно. Тайная, никому не ведомая страна, у всех под боком! Но, с другой стороны, не двадцатый век, чай. Средневековье. Глубокое даже Средневековье, я бы сказал.
Общая численность населения невелика, территории огромны При известных обстоятельствах вполне можно провернуть эдакую штуку. Вот только как закрыть границы такой страны?
Опять же при средневековых условиях, на мой взгляд, не представляется возможным. Разве что учесть дополнительный фактор – имеющую здесь место магию. Может, как раз с теми же оборотнями это связано.
Мотая головой, я вслед за Октавой прошел по помещениям этой самой привратницкой. И только уже у самого выхода обратил наконец внимание на то, где мы идем.
Честное слово, я даже не хотел! Но само собой, при взгляде на этот небольшой зал напрашивалось впечатление, что это мясоразделочный цех. Вот нисколько я ни о чем подобном не думал!
От неожиданности я встал как вкопанный. Хотя лучше бы было и не останавливаться. Скупые, но совершенно однозначные подробности полностью подтверждали предположение.
– Это тут что? – спросил я у полусотника как можно тверже. Чувствовал я себя в этот момент
Полусотник, видимо, тоже.
– Здесь идти было короче, – буркнул он хмуро. – Извините. Я уж, хоть видел уже такое раньше, и то смотреть не могу спокойно. Это вот здесь их и разделывали. Привратники, – пояснил он. – Тут и еще в соседнем корпусе. Том, что сгорел. Человек двести в неделю. Из тех, что на фермах выращивали. Половину волколакам, половину сюда. Ну кроме племенных, понятно. Я ведь в крепости служил. Так что насмотрелся. Знаю.
Замызганные стены поплыли куда-то вокруг меня. Только усилием воли я их остановил. Ну в веселую же страну ты угодил, Воин Неба! Ничего не скажешь!
– Зачем? – только и мог спросить я, позабыв всяческую осторожность. Впрочем, похоже, сторожиться тут было не надо.
К моему удивлению, Октава только пожал плечами. С бледной усмешкой. Весь он был какой-то обессиленный. В поту, копоти и крови. Стоящий в потоке света из открытой двери.
– Не знаю, – сообщил он. – Я ведь солдат. Невелика шишка. Нам немного говорили. Служить правителю Обецу. Да исполнять закон. А закон и гласит, что нужно содержать и пополнять могильники. Или Запретные долины, как их называют.
Похоже, пожалуй, он на самом деле не знал больше ничего.
– Ладно, – сказал я, делая шаг к льющемуся из двери чистому воздуху. – Идем.
Созерцание столпившейся за загородкой кучи людей не добавило ничего нового. Люди были одеты во что-то вроде шерстяных накидок, как я мог разобрать.
И давно, много дней, а может, и никогда вообще, не мыты. Головы, правда, у всех были достаточно коротко острижены. Я против воли подумал, не идет ли стриженый волос на поделки.
Выходцу из двадцатого века зрелище навевало конкретные ассоциации. Но, на мой взгляд, были и отличия. Например, толпа вела себя не как заключенные концлагерей, в моем понимании. Скорее именно как напуганное стадо. А потом я вспомнил, что люди эти так и выращены и, видимо, даже рождены в неволе. И соответственно поведение у них другое.
Может быть, они и не понимают даже, что происходит, сообразил я. И вообще, можно ли называть эти существа людьми? Но они стояли как люди. Были одеты как люди. И даже взгляды у них, при всей животной незамутненности, имели что-то неуловимо человеческое. А приглядевшись, я у многих увидел в руках самодельные фигурки, изображавшие в большинстве своем людей. Но попадались и животные. Четвероногие. Видимо, собаки. А может, и нет. И только после этого я понял, каких четвероногих могли видеть эти… ясельные.
– Они неопасны, – расслышал я как сквозь вату пояснения Октавы. – Они давно, уже с детства, приучены быть послушными. Не ударят и не укусят. Могут даже дать подержать свои игрушки. И даже насовсем отдать. Только потом, пока новую не сделают, переживают. Больше у них, пожалуй, и огорчений не бывает. Так, мелкие неприятности. Покуда, конечно, не настанет пора идти в дело. Бедолаги.
Он замолчал со звуком, слишком похожим на горловой спазм. Я не стал проверять, так ли это. Зрелища человеческой толпы со всеми повадками травоядного стада было мне и так более чем достаточно.