Человек с железным оленем
Шрифт:
К Глебу и его товарищам подошли военные с зелеными петлицами:
– Вы не к нам?
– Нет, мы демобилизованные.
– Все равно, пойдемте, расскажете, что там на материке. Пообедаем заодно,
Казарма пограничников тут же, возле берега. Выше — главная улица, Ленинская, на ней всего лишь один двухэтажный дом, бывшая резиденция камчатского генерал-губернатора. Гуще строения между Никольской и Петровской сопками, заросшими снизу доверху березняком. Ряды складов с цинковыми волнистыми крышами.
За Никольской сопкой поблескивает большое озеро, отделенное от моря узенькой намывной косой,
По скрипучему деревянному тротуару подошли к казарме пограничников. Рядом с ней — физкультурный городок. Всюду порядок, чистота.
– Велосипедисты у вас есть? — поинтересовался Глеб.
– Во всем городе один велосипед, — рассмеялся пограничник.
***
– Демобилизованные красные командиры из Ленинграда. Пожелали на Камчатку, — представились назавтра председателю окрисполкома четыре друга. — Вот наше направление и проездные документы.
– Что ж, товарищи, вы очень кстати. Включайтесь, как говорится, с ходу в строительство самого срочного объекта– городской электростанции.
В самом деле, небольшая, мощностью всего в пятьдесят киловатт, электростанция была для Петропавловска, в ту пору насчитывавшего лишь двести пятьдесят домов, подлинной новостройкой. До нее электричество имелось только на радиотелеграфе.
Пока плотники возводили здание, демобилизованные заготавливали в лесу дрова, а позже включились в электромонтажные работы. Травин взялся за главный щит, а его друзья тянули уличную и внутреннюю проводки. Другая бригада устанавливала двигатель, маховик которого, кстати сказать, везли от порта до электростанции на сорока собаках — основном городском транспорте.
Зимой Петропавловск тих. Пароход, доставивший Глеба "со товарищи", забрал на материк большинство любителей длинного рубля. С советизацией Камчатки (выборы Советов вместо ревкомов начались тут только в 1925–26 годах) масштабы деятельности разного рода ловцов удачи, скупщиков пушнины, браконьеров, торговцев резко сузились. Дали по шапке и иностранным гражданам, имевшим на полуострове имущественные и прочие, выражаясь дипломатическим языком, "интересы". Из 275 иностранцев в округе осталось всего одиннадцать.
Забурлила общественная жизнь. В Петропавловске организовалось краеведческое общество со столь широкими задачами, что его можно смело назвать колыбелью многих научных учреждений, работающих сегодня на Камчатке. В обществе были отделы историко-этнографический, экономический, естествознания и географии, даже отдел социологии. Ему же принадлежал музей с краеведческой библиотекой. Была создана сейсмическая станция — первая на северо-востоке страны. Краеведы завязали связь с Академией наук, с геофизической обсерваторией Дальнего Востока, начали геологические изыскания. Это было общество энтузиастов, патриотов далекого края. Оно включало 150 действительных членов и 40 членов-корреспондентов, раскиданных от мыса Лопатки до Чукотского "носа" и далее по полярному побережью до самой Чаунской губы, — в те годы вся эта огромная территория входила в Камчатский округ.
Не удивительно, что Травин через несколько дней после прибытия в Петропавловск зашел в музей — главную резиденцию общества.
– Прошу записать меня в отдел естествознания и географии, — обратился Глеб к подвижному брюнету, члену правления общества Слободчикову.
– Ознакомьтесь, пожалуйста, с нашим письмом, — протянул тот областную
"Открытое письмо ко всем культурным работникам об участии в изучении края, — пробежал Глеб первые строчки. — Основной задачей общества является распространение знаний о Камчатке, вовлечение широких масс населения в дело познания и изучения производительных сил Камчатского округа"… — Извините, я это читал, вот и пришел "вовлекаться"…
– Тогда отлично, — кивнул Слободчиков. — Сейчас закончу с подсчетами. Казначеем, понимаете ли, выбрали.
– У нас своего рода кооперация в вопросах финансирования научной работы, — продолжал спустя некоторое время казначей. — Окрисполком, Наркомпрос, Акционерное камчатское общество — АКО, но главный ресурс — инициатива…
Вскоре молодые строители электростанции стали своими людьми и в комсомольской ячейке. Молодежь горячо обсуждала будущее Камчатки. Правда, не всегда мечты становились явью, и вместо строительства транскамчатской железнодорожной магистрали, поднятой над тундрой с помощью эстакадного полотна, о которой мечтал Барболин, приходилось пока срывать лопатами косогор в конце главной улицы. В этом месте намечалась городская площадь.
Будущее будущим, но Глеба, если говорить по совести, на молодежных собраниях очень заинтересовало и "настоящее" — высокая черноволосая девушка с выразительными, хотя и несколько грубоватыми, чертами лица. Он узнал ее имя — Вера Шантина, дочь смотрителя Петропавловского маяка. Ему теперь не раз снилась отвесная скала с белой башней, мимо которой он проплывал осенью на "Астрахани". Там живет она и сюда не боится одна за двадцать километров на лыжах приходить. Боится!.. Вера — делегат первой камчатской конференции комсомола. Всезнающий Сима сообщил, что у нее с отцом бывают крупные ссоры "по поводу политических разногласий". Глеб, легко сходившийся с людьми, в присутствии этой девушки как-то деревенел, или, по характеристике товарищей-электриков, становился похожим на столбовую траверзу…
А электрические дела подвигались хорошо. 18 марта 1928 года состоялся пуск первой на полуострове коммунальной электростанции. Вспыхнули огни в домах на трех улицах, на Ленинской — даже матовые уличные фонари. Этот день стал настоящим праздником. Демобилизованным воинам-ленинградцам и всем другим строителям горожане воздали должное.
– Конечно, пока наша электростанция работает на дровах, но скоро переведем ее на нефть, — толковал Михаилу Быстрову "нефтяной бог" — охотник Скурихин. Со своим дружком Вороновым он обнаружил еще в 1921 году в Кроноцком заповеднике, на восточном берегу Камчатки, нефтяной источник и застолбил это место с намерением создать "нефтяную кампанию". И в самом деле, "ключом" уже интересовались различные геологические инстанции.
Михаил Быстров, намеревавшийся специализироваться на поисках золота, прослышав о камчатской нефти, увлекся ею и твердо решил к лету с первой же геологической партией направиться на разведку.
18 марта 1928 г. состоялся пуск первой на полуострове
коммунальной электростанции. (В центре Г. Травин)
– Нефть, она, понимаешь, лучше дров, — продолжал изрекать охотник, дыша водочным перегаром в лицо задумавшегося молодого геолога…