Человек семьи
Шрифт:
– Конечно, – подтвердил тот, хотя и почувствовал себя смущенным оттого, что именно его выделили в качестве арбитра в отношениях с церковью.
– Итак, когда мы намереваемся начинать? – волнуясь, спросил Поли.
Сантини отряхнул пепел со своей сигары Нобили – "Итальянской вонючки" – и улыбнулся.
– Случилось так, что мой дядя Карло купил пустую лавку за углом на Гранд-стрит. Он говорит, что сдавал бы ее нам за сотню в месяц.
– Ах ты, хитрый сукин сын! – восхитился Пат. – Ты уже давно все уладил!
– Ну и что в этом плохого? – резонно удивился такой реакции Сантини. – Ведь это хорошая
– Но как ты сам смотришь на это? – допытывался Пат.
– Ты что, думаешь, что я собираюсь облапошивать своих друзей? Ты что, принимаешь меня за клоуна? Незнакомых людей можно и надувать немного. Я могу отщипнуть кусочек от незнакомца, но уж никак не от члена нашей команды!
– Хорошо, – согласился Пат, – думаю, что эта идея потрясающая. Но, если только обнаружу, что ты запускаешь лапы в клубные деньги, предупреждаю, что спущу в сточный люк, да головой вперед! Правильно говорю, мальчики?
Послышался одобряющий гул.
– Иисус Христос, парни. Вы же знаете, что я сам умею делать деньги. Сам играю на рулетке и на скачках и прочее. Зачем я стану обманывать своих же друзей?
– Потому что я никогда не видел, Алли, чтобы ты не выиграл что-нибудь сверх обычного на первом же номере!
Сантини нервно стал теребить свой галстук с ручной росписью.
– Ты что, пытаешься затеять ссору со мной, Конте?
– А что, если и так? – агрессивно ответил Пат.
У него появилось чувство, что настал момент установить свое главенство в клубе. Но Сантини, бывший на полголовы ниже Пата, с желтой от никотина кожей на лице и узкими сутулыми плечами под широким, болтающимся на нем габардиновым пиджаком с накладными плечами, очевидно, был не в настроении тягаться с мальчишкой, младшем его по возрасту.
– Слушай, я просто не хочу пачкать костюм.
Сантини помолчал, ожидая, не зайдет ли распря дальше. Остальные, стоя вокруг них, слушали не без интереса. Не услышав ответа, Сантини снова повернулся к Пату:
– Успокойся. Мы собираемся сделать из этого клуба неплохое местечко для всех, верно?
– Да, конечно, – сказал Пат.
– Когда-нибудь, – сказал Поль Ганчи, – мы вспомним, что основали Общество американских католиков, OAK, прямо здесь, перед кофейней Амальфи на Малбери.
Глава 8
Пат закончил приходскую школу при церкви Святого Сердца Богоматери на следующее лето, получив наивысшие оценки по социальным наукам и, по меньшей мере, терпимые – по математике и физике.
За день до выпускной церемонии отец Раймундо попросил его зайти в заполненный людьми кабинет.
– Ты хорошо потрудился, Пат. Семья гордится тобой. Ты ведь мне словно сын. Мой брат тоже доволен твоей работой на него в Бронксе. Имеются ли у тебя планы, чем ты будешь заниматься дальше?
Пат пожал плечами.
– Может, устроюсь на работу в фирму Мэсси. Может, пойду на гражданскую службу. Пока не знаю точно.
– Ты никогда не подумывал о колледже?
– Вы что, шутите? У меня нет на это денег. Мои родители умерли, и вы знаете об этом. Я не смог бы даже школу закончить, если бы не ваша помощь...
– Так ты хочешь поступить в колледж?
Отец Раймундо обнял его за плечи и заглянул в лицо. Пат состроил гримасу:
– Не знаю, хочу ли я. Никогда не задумывался об
– А ты подумай об этом, сынок. А пока мне хотелось бы, чтобы ты съездил со мной в Нью-Джерси на прием. Это будет прекрасный вечер. Ты встретишься с кем-нибудь из семьи...
Прием должен происходить в Клиффсайд-парке, как раз напротив моста Джорджа Вашингтона, в ресторане Дюка. Его устраивали в честь Вилли Моретти, которого иногда называли Вилли Муром. Он только что выписался из больницы.
Пата и отца Раймундо подхватил "кадиллак" Сэма Мэсси. За рулем сидел коротко стриженный молодой парень с хриплым голосом, которого Пат встречал в механическом цехе в фирме Мэсси в Бронксе.
– Пат, познакомься с Томми Сарацино, – сказал священник. – Возможно, ты встречал его у Сэма. Он – один из наших близких друзей.
Пат кивнул, подтверждая, что они встречались, и сел на заднем сиденье рядом с отцом Раймундо. Машина катилась по Канал-стрит в направлении автострады на Вест-сайд, а затем устремилась на север вдоль реки. Отец Раймундо сидел, крепко ухватившись за ручную петлю, будто опасаясь, что его на повороте выбросит из машины, и с искренним интересом наблюдая за пейзажами, проносящимися вдоль реки. Никто не разговаривал, пока они не доехали до места напротив Сто двадцать пятой улицы, где производился ремонт автострады. Отец Раймундо нагнулся и постучал по колену Пата, жестом обращая его внимание на цементные смесители и мощное строительное оборудование, мимо которых они проезжали:
– Это то, что производит Мэсси.
Но на оборудовании было написано: "ФОРДХЭМ. ПОДЪЕМНОЕ И СТРОИТЕЛЬНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ".
– Я думал, компания мистера Мэсси называется "Мэсси Констракшн".
– Ну, у него много различных интересов.
Они доехали до разворота на мост. Томми продолжал вести машину на север. Отец Раймундо повернулся к Пату:
– Мы заберем моих братьев в Ривердейле.
"Каддилак" взобрался на холм, который вырос перед ними на верхних подступах к Бродвею, и остановился перед оштукатуренной виллой в испанском стиле. Дом был окружен высокой кирпичной стеной, наверху которой торчали вмазанные осколки стекла. Железные ворота открылись по звуковому сигналу машины, и Томми проехал по дуге покрытого гравием проезда к дому, чтобы остановиться под въездными воротами, укрывавшими пару огромных украшенных медью дубовых дверей.
Они без слов дожидались минуту или две. Затем двери отворились, и на пороге появились Сэм Мэсси и другой более высокий и молодой человек, который представился Пату при посадке в машину:
– Привет. Должно быть, ты – Пат. А я – Артур Марсери, младший сын в семье.
Пат обменялся с ним рукопожатием и, повинуясь легкому толчку в бок со стороны отца Раймундо, пересел на откидное сиденье лимузина, чтобы освободить место Сэму по правую руку от своего брата-священника.
Артур сел на соседнее откидное сиденье. Пат оглядывал его краешком глаза. Артуру Марсери было немногим больше тридцати, он отличался высоким ростом, прямым взглядом серых глаз, морщинками возле губ, образующимися при улыбке. Выглядел он так, будто несколько лет назад был еще хорошим атлетом. Однако теперь небольшая прослойка жира немного натягивала ткань его голубой оксфордской рубашки.