Человек случайностей (др. изд.)
Шрифт:
– Знаю, – согласилась Дорина. – Знаю. Но это слишком страшно. Я люблю Остина. И одновременно не могу избавиться от уверенности, что, так или иначе, принадлежу тебе навсегда. И так останется, даже если не увидимся.
– Где тут смысл, Дорина? Ты утешаешься пустыми словами. И пусть я покажусь тебе грубым, но так должно быть. Я тоже страдаю. Провести несколько дней вместе так, как мы их провели, и не полюбить эти дни – невозможно. Без любви мы бы ничего не сделали. Наше вынужденное и окончательное расставание – это,
– После всего, что…
– Мы должны признать, что ничего не было.
– Но могли бы мы хоть иногда писать друг другу?
– Никогда. Если ты напишешь, то я не только не отвечу, но и порву письмо не читая. Прости, пожалуйста.
В дверь позвонили.
– Это такси.
Он вышел из комнаты, чтобы открыть дверь. Через минуту он останется один. Собственную боль можно успокоить, способов много. Дальше терпеть невозможно. Втолкнуть ее в такси, пусть едет, а потом сесть и выплакать горе.
На пороге стоял Гарс.
Едва дверь открылась, Гарс вошел и быстро закрыл ее за собой.
– Как это понимать? – спросил Мэтью.
– Тс-с. Я знаю, что Дорина у тебя. Я шел к тебе и увидел вдруг, что Тисборны остановились тут недалеко. Наверняка они сейчас явятся. Я поторопился, чтобы тебя предупредить.
– Спасибо, – сказал Мэтью. – Дорина, это Гарс. И Тисборны сейчас придут. Побудь в столовой. Я их постараюсь выпроводить. Забери, пожалуйста, сумку и чемодан.
– Я тоже спрячусь, если можно, – сказал Гарс. – Актер из меня никудышный.
Дорина тихо охнула. Прошла по коридору, Гарс следом за ней. Снова прозвенел звонок. Мэтью выждал минуту и открыл.
– Кто там? О, Джордж и Клер! Какая приятная неожиданность!
– Надеюсь, ты не питаешь неприязни к так называемым незваным гостям? – поинтересовался Джордж.
Мэтью увидел, как подъехало такси. Он обратился к водителю:
– Увы, я не еду. Вот деньги.
– О нет! – воскликнула Клер. – Задержи машину, Джордж. Мы нарушили твои планы. Ты куда-то собирался?
– Нет… Могу подождать. Прошу, входите.
– Не уезжайте, подождите!
– Клер, я в самом деле передумал ехать. Езжайте, прошу вас. Войдите, побудьте хоть минуту. Мне нужно идти, но…
– Мы на секундочку, ты не против?
– Прошу, прошу. В гостиную. Выпьете чего-нибудь?
– С удовольствием.
– Клер, ты, кажется, предпочитаешь херес, а Джордж виски с водой, если не ошибаюсь?
– С тобой никто не сравнится, Мэтью! Все наши слабости помнишь.
– У него феноменальная память. Благодарю тебя, мой дорогой.
– Прошу, присаживайтесь.
– Благодарим.
– Снова жара, –
– Наконец наступило настоящее лето, как в других странах. А ты не выпьешь, Мэтью?
– Охотно, но вскоре ухожу.
– Мы тебя подвезем. Куда тебе ехать?
– Я вспомнил, что сначала должен сделать несколько звонков.
– Видишь, Джордж, мы явились совершенно некстати.
– О нет, что вы.
– Собственно, мы пришли кое о чем тебя попросить.
– О чем же?
– О Лотти. Джордж, позволь, я объясню. Постараюсь вкратце. Обрисуем тебе наш план и сразу уйдем. Ты знаешь, как мы переживаем по поводу бедняжки Лотти.
– Да.
– Лотту гнетут тяготы, неизбежные – одиночество, старость и все эти годы, отданные уходу за мамой, понимаешь? Но мы считаем, что ей можно помочь, по крайней мере финансово, как говорится, скрасить горечь существования.
– Но ведь Грейс…
– В том-то и дело. Во-первых, сомневаюсь, что Лотти возьмет деньги, предложенные Грейс, а во-вторых…
– Грейс не предлагает никаких денег.
– Именно. Наша дочка – это большое неизвестное, а положение Лотти таково, что на неизвестное нельзя полагаться. И вот мы подумали о создании для нее фонда, нечто вроде Charlottegesellschaft.
– Прекрасная мысль!
– Привлечем как можно больше народу. Мы, Грейс, если захочет, потом подумали о тебе, Мэвис, Одморы, Арбатноты…
– С такими темпами Лотти станет миллионершей.
– Не перебивай, Джордж. Еще Пенни Сейс, Оливер и…
– Неплохо бы основать фонд для нас самих.
– Но согласится ли Шарлотта? – спросил Мэтью.
– Вот это как раз задание для тебя, – продолжала Клер. – У Шарлотты очень непростой характер, она упрямая и гордая. Ни для кого не секрет, что она влюблена в Джорджа и по этой причине очень раздражительна, потому что в этой безответной любви заключается трагедия ее жизни; она все время видела наше счастье и все такое прочее. Если мы к ней обратимся, она может так рассердиться, что о дальнейшем уже и говорить не придется. А если обратишься ты и при этом добавишь, что идея принадлежит целиком тебе и что всем занимаешься именно ты… тебе ведь известно, как она тебя уважает… тогда все пройдет как по маслу, только не обижайся, что мы все решили как бы за твоей спиной. Мы были уверены, что ты не откажешься помочь.
– Само собой разумеется, я помогу, – сказал Мэтью. – Сделаю все, что вы считаете целесообразным.
– Чудно! В таком случае мы сейчас поедем дальше. И когда все будет улажено, ты сообщишь Лотти?
– Да.
– Сердечно тебя благодарим.
– Очень хорошая мысль, – сказал Мэтью. – Кстати, может, вы что-нибудь знаете? Который раз звоню Шарлотте, и никто не берет трубку.
– В самом деле? Может быть… уехала куда-нибудь на отдых?