Человек-торпеда
Шрифт:
Однако парню хватило. Он взвизгнул, пошатнулся, с трудом удержался на ногах и тут же запрыгал на одной ноге, поджав ушибленную.
А Полундра широко улыбался, глядя в глаза второму. Но тот оказался не робкого десятка да и умел побольше. Он быстрым движением выхватил из кармана выкидной нож, нажал кнопку – с легким металлическим щелчком высвободилось лезвие. От первых двух выпадов Полундра просто уклонился – он понял, что противник не полный лопух, а значит, нужно быть поосторожнее. Выпады были серьезные – первый в живот, второй в лицо.
«Совсем охренели!» – промелькнуло в голове у Сергея.
В этот момент
Парень с ножом попытался воспользоваться тем, что Полундра отвлекся. Он прыгнул вперед, нанося размашистый удар. Полундра резко присел на корточки. Нож просвистел у него над головой, а спецназовец уже распрямлялся, как отпущенная тугая пружина. Расстояние до противника было идеальное – чуть меньше метра. И Полундра, не мудрствуя лукаво, засветил ему кулаком в скулу. Да так, что под кулаком что-то хрустнуло – как бы не лицевая кость. Парня отнесло шага на три в сторону. Он рухнул в пыль и скорчился, держась за лицо. Из-под прижатых к щеке рук уже показались красные струйки.
«А нечего за нож хвататься, – без малейшей жалости подумал Сергей. – В другой раз думать будет».
Сергей повернулся к тому, кого он ушиб первым. Парень уже стоял на двух ногах и таращился на спецназовца с ужасом.
– Так что, – как ни в чем не бывало спросил Сергей, шагнув вперед, – где Зюни живут?
– Н-не знаю! – отчаянно вскрикнул парень, видя, что Сергей приближается к нему. – Я не местный!
– Ну, зачем же так орать, – хмыкнул Полундра. – Не местный так не местный. Извини за беспокойство.
С этими словами он подхватил с земли сумку, развернулся и пошел к деду, сидевшему на скамейке у магазина. Тот тоже смотрел на Полундру с заметным страхом в глазах.
– Скажи, отец, где мне дом семьи Зюней найти? – Полундра постарался говорить как можно уважительнее.
– А вон там, – ответил старик, показывая рукой на соседнюю улицу. – Седьмой дом слева.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Полундра.
Только оказавшись у самого дома, Сергей вспомнил, что забыл зайти в магазин. Но возвращаться не хотелось – в конце концов, успеется еще. Он постучал в калитку. Немедленно раздался собачий лай, а спустя несколько секунд из дома вышла пожилая полная женщина.
– Вы Тай Зюнь? – спросил Полундра.
– А вы Сергей? – робко, словно не осмеливаясь поверить в это, спросила женщина. По-русски она говорила очень чисто, совершенно без акцента.
– Да, – кивнул Полундра.
– Вы приехали! Спасибо! Спасибо вам! – женщина бегом кинулась к калитке.
– Да пока еще, вроде бы не за что спасибо говорить, – улыбнулся Полундра.
– Есть за что! Вы один не отказали нам в помощи! Проходите.
На доме лежала та же печать, что и на всем поселке, – бедность. Чувствовалось, что поддерживать здесь хоть какой-то уют хозяевам удается с колоссальным трудом. Это было видно по каждой мелочи – бледным, застиранным занавескам, заварочному чайнику с отбитым носиком, большому ковру – когда-то он, видимо, был весьма неплох, но теперь
В доме к женщине присоединился ее муж Фа Зюнь, отец Чанга. Это был невысокий, жилистый, очевидно, довольно сильный мужчина – движения его были ловкими и быстрыми, а рукопожатие крепким. Хозяева усадили гостя за стол, не слушая возражений, налили жидкого чаю, предложили рисовое пирожное. Хотели угостить и чем-нибудь более существенным, но Полундра решительно отказался.
– Рассказывайте, что с Чангом, – сказал он. – Понимаю, что сначала нужно поесть, но некогда нам тут восточные церемонии разводить. Может статься, что сейчас каждая минута на счету.
Глаза женщины тут же наполнились слезами. К счастью, ее муж владел собой лучше.
– Тай говорила, что самое главное вам уже рассказала.
– Что именно? Что Чанга какой-то ваш родственник увез?
– Да какой он нам родственник! – хмыкнул кореец. – Говорил, что предки общие, – так поди это проверь! Может, и врал. Еще он сказал, что он ваш друг, фотографию вашу Чангу передал с вашей росписью. Так что сначала-то я ничего не заподозрил, обрадовался даже – ведь он человек богатый, это сразу видно было. Да и сам он говорил, что у него в Алма-Ате какой-то бизнес. Но потом я присмотрелся и вижу: Чанг ему очень нужен.
– Зачем?
– Очень он островом Возрождения интересовался. Точнее, тем, что на этом острове было.
– А что там было? – недоуменно поднял брови Полундра.
– Как что?! Научный центр! Биологический! Сейчас он заброшен, а раньше там микробов смертельных выводили.
– Да ну? – скептически усмехнулся Полундра. – А вы откуда знаете?
– Да у нас в поселке сейчас об этом каждая собака знает! В советские времена тайна была, а потом, когда мы от вас отделились, началось – журналисты начали ездить, статьи писать. Пару раз наш поселок даже по телевизору показывали, говорили, что мы живем в страшной опасности, – последние слова Фа Зюнь сказал, явно пародируя какого-то журналиста или диктора.
– Понятно… – протянул Полундра. – Но при чем тут ваш сын?
– Так Чанг же там работал!
Полундра на секунду замолчал. Теперь ему многое стало понятно. А он-то думал, что Чанг обычный военврач!
– Я, кстати, тоже там служил. В охране, – добавил Фа Зюнь. – Но тогда не знал, что охраняю.
– Значит, этого вашего «родственника» интересовал заброшенный институт.
– Ну да! Он постоянно о нем Чанга расспрашивал. А ведь Чанг последнее время и сам этим институтом интересовался. Наши туда все больше за металлоломом ездят, а он нет. Он выяснял, какая зараза где захоронена, какую-то карту составлял. Мать из-за него постоянно волновалась, да и я тоже, честно сказать.
– Так… Понятно.
– Вообще, что-то в последнее время все этими развалинами интересуются. Экспедиция какая-то приехала, тоже, говорят, полезут туда.
– Что еще за экспедиция? – Полундра насторожился. Он прекрасно знал, что научные экспедиции – одно из самых лучших прикрытий для группы, интересы которой ничего общего с научными не имеют. Ему и самому несколько раз приходилось ученого изображать.
– Говорят, что международная экологическая, – ответил Фа Зюнь. – Но большая часть – русские. Правда, за главного японец какой-то. Наши, поселковые, ходили наниматься в рабочие – не взял. Сказал, что набрал уже.