Человек, увидевший мир
Шрифт:
Интересно рассмотреть, как декларации социалистов той поры отражались в творчестве Ерошенко.
Так, в манифесте Японской социалистической лиги говорилось о будущем обществе, "где не будет богатых и 'бедных… где все будут работать и все будут обеспечены одеждой, питанием и жильем". А в сказке "Страна Радуги" Ерошенко писал о стране, "где нет бедных, где все дети едят досыта и живут в сухой, теплой комнате, где вода не течет с потолка и ветер не дует в щели", намекая, что речь идет о Советской России. Видимо, только цензурные соображения не позволили ему ска-зать об этом прямо.
Авторами манифеста лиги
Поэтому может сложиться впечатление, что Ерошенко просто отразил, проиллюстрировал в своей сказке то, что до него сказали другие. Однако такой подход был глубоко чужд слепому писателю, который, по словам Акита, "был революционером по натуре".
Позднее, уже в Пекине, Ерошенко написал сказку "Мудрец-Время". Вот вкратце ее содержание.
В одном из уголков нашей земли стояла древняя молельня, а в ней были статуи богов. Старики поклонялись каменным идолам, юноши же охраняли молельню и помогали совершать обряды. Много жертв приносили люди богам, но самые страшные жертвы – это души молодых людей. Их больше всего любили получать каменные идолы.
В слабом неверном свете среди скользящих по стенам теней статуи богов казались живыми каменными великанами. В невероятной духоте звучала мистическая музыка, и звуки ее и молитвы заглушали робкие проклятия людей. В зыбком свете никто не видел, как слезы молящихся превращаются в кровь, а тела их содрогаются в конвульсиях.
В кумирню эту не попадали ни чистый воздух, ни лучи солнца. Люди верили в старое предание, что стоит проникнуть туда свету или свежему воздуху, как боги сразу покарают тех, кто окажется в храме.
Но вот однажды пришла особенно теплая весна, ярко светило солнце, пели птицы. В такое время душный мрак кумирни казался особенно невыносимым. И юноши усомнились: а не обманывает ли их старая легенда. Самые решительные раскрыли окна. Свет хлынул в кумирню и безжалостно обнажил фигуры каменных идолов, которые, лишившись теней, оказались совсем нестрашными.
Но старая легенда оказалась правдивой. Идолы неожиданно сошли со своих пьедесталов и упали, похоронив всех, кто был в кумирне. Никто из нарушивших закон не остался в живых. Но и умирая, юноши не пожалели о том, что сделали.
"И в свой смертный час предупреждали живых, что мало только сбросить богов на землю, – писал Ерошенко. – "Никогда не видать человечеству счастья, если не разобьет оно на куски каменных идолов" – это были их последние слова…
Я встал. Сердце мое болело, в висках стучало, в ушах звучали слова: не видать человечеству счастья, если не разобьет оно на куски каменных идолов. О, если бы мог я отдать свою жалкую жизнь за счастье человечества!"
Эти слова напоминают выражение Вольтера: "Раздавите гадину!", но относятся они не только к религии.
Перебрасывая мост от аллегории к реальности, Ерошенко утверждал: "Я верю, что человечество в конце концов придет к свободе, равенству, братству, справедливости. Я верю, что этот несчастный мир вырвет власть у тех, кто ее украл, освободит слабых и бедных от неимоверных страданий. И тогда наступит царство любви, где властвовать будут борцы за счастье людей. Дни и ночи мечтаю я об этом времени. Но когда я вижу, как молодежь изучает историю только для того, чтобы
В декларации журнала "Танэмаку хито" было записано: "Некогда человек создал богов. Теперь человек убил богов… Но в видоизмененном виде все полно ими. Боги должны быть убиты. Убьем их мы.. Кто признает их, тот враг. Смотрите, мы сражаемся за истину настоящего времени. Мы хозяева жизни. Кто отрицает жизнь – тот не человек нашего времени. Мы защищаем истину революции во имя жизни. Вот здесь-то и поднимается "Сеятель" вместе с единомышленниками всего мира!"
Действительно, совпадение мыслей и даже слов поразительное. Может быть, Ерошенко читал декларацию "Танэмаку хито" в то время, когда писал свою сказку в Пекине? Вряд ли: номер журнала с этой декларацией не увидел свет – он был запрещен цензурой. "Поэтому вполне справедливо предположить, – заметил Р. С. Белоусов, – что еще до своей высылки из Японии он был знаком с основными мыслями будущей декларации и принимал участие в подготовке этого номера" (11).
(7) Общество "Гёминкай" было предшественником созданной в 1922 г. Коммунистической партии Японии.
(8) Ромен Роллан считал взмах руки Сеятеля угрозой простолюдина, бросающего ввысь пригоршни картечи. Теофиль Готье видел в этой картине образ человека, "сеющего на земле хлеб будущего".
(9) После закрытия "Танэмаку хито" его сменил другой журнал под названием "Федерация деятелей пролетарской культуры Японии", в котором, как писал академик Н. И. Конрад, "непрерывно печатали все сколько-нибудь значительное, появившееся в 20-е или в начале 30-х годов в советской литературе", в результате чего "советская литература становилась в Японии чуть ли не столь же известной, как и в собственной стране".
(10) В "Записках о высылке из Японии" Ерошенко отмечал:
"У меня были близкие друзья среди японских социалистов… я состоял членом обществ по изучению и распространению социализма…" В сказке "Мудрец-Время" он разъяснял: "Вспоминая Москву и… Токио… собрания социалистов… я думаю о том времени, когда обнимал друзей, и мы вместе мечтали вырвать общество, государство, человечество из рук богачей и убийц, вырастить на земле сад свободы".
(11) Р. С. Белоусов первым обратил внимание на совпадение текста этой декларации и нескольких абзацев из сказки "Мудрец-Время".
Японская социалистическая лига была первым в истории этой страны крупным демократическим объединением. Лига проводила массовые лекции, диспуты и демонстрации, выпускала брошюры и листовки, издавала журнал "Сякайсюги" ("Социализм").
Состав лиги, как уже отмечалось, был очень разношерстным – в нее входили и передовые рабочие-марксисты, и христианские социалисты, и анархисты, и люди без определенных взглядов. Это говорило прежде всего о незрелости социальных отношений в стране, где молодой капитализм встречался с еще сильным феодализмом и где даже среди рабочих была популярна анархистская идея немедленного взрыва государственной машины.